Решать тебе, дорогой!

А может, и не было у Макса никакой вспышки страсти, может, мне почудилось, подумала Хейли. Приняла желаемое за действительное…

Последняя мысль оставила горький осадок. Меньше всего Хейли хотелось обзаводиться сердечной привязанностью, тем более в подобной ситуации.

— Пожалуй, пора мне переодеться, — обронила она, делая шаг в сторону коридора. Но вдруг остановилась и тихонько спросила: — А где сейчас находятся мои вещи?

Макс лукаво прищурился:

— Разумеется, в нашей спальне, дорогая.

И вновь Хейли почудилась в его тоне многозначительность, от которой заалели щеки. Рассердившись на себя за подобную реакцию, Хейли так же негромко произнесла:

— Кто их туда перенес?

Макс пожал плечами.

— Я, конечно. Еще до приезда Сюзи. Сама понимаешь, нельзя допустить, чтобы она что-то заподозрила.

На это трудно было что-то возразить, однако картина того, как Макс забирает из шкафа и переносит в другой ее личные вещи, показалась Хейли слишком интимной.

Ну да, дорогуша, хихикнул кто-то в ее мозгу, Макс прикасался к твоим лифчикам и трусикам, и ничего ты тут не поделаешь. А если это тебе не нравится, самой следовало обо всем позаботиться!

Прикусив губу, Хейли повернулась и зашагала к ведущей на второй этаж лестнице.

12

Как прошел ужин, Хейли почти не помнила. Ей не давала покоя мысль о том, чем должен завершиться нынешний вечер: они с Максом отправятся в «супружескую» спальню. Иные варианты исключало присутствие шпионки-горничной.

Та подала ужин в столовую, а не в гостиную, которая была для этого не приспособлена.

Подала и удалилась, но то и дело находила повод войти. Хейли прекрасно понимала, что, пока они с Максом ужинают, вокруг них кипит сбор информации.

Наконец Сюзи вроде бы оставила хозяев в покое, однако спустя некоторое время Макс взглядом показал Хейли, что та подслушивает в коридоре.

Ладно, подумала Хейли, продолжим игру.

Изображая беззаботность, она принялась рассказывать Максу, как провела день. Разумеется, ни словом не упоминая о своих настоящих занятиях и — боже упаси! — о редакции газеты «Дэй акцентс».

Макс поддерживал разговор, время от времени роняя «надо же!», «неужели?», «вот это да!» и прочее в том же духе. А под конец спросил:

— Сколько же ты магазинов обошла?

Хейли рассмеялась.

— О, разве вспомнишь!

— Неужели так много?

— Э-э-э… наверное, все они просто слились в один сплошной магазин. Зато точно помню бутики, в которых купила две пары туфель.

Макс кивнул, показывая, что все идет нормально, можно продолжать в том же духе. Затем произнес:

— Разве ты не покупала недавно обувь?

— Я? Ах да… Верно, покупала, но то были другие туфли, для моего нового вечернего платья. А купленные сегодня я возьму с собой в ашрам.

Макс вновь одобрительно кивнул.

— Почему именно их?

— Неужели не понимаешь, дорогой? — усмехнулась Хейли.

Макс пожал плечами.

— Нет…

— Потому что это специальные туфли, на низком каблуке!

Макс покосился на дверь комнаты.

— В самом деле? Хм, не припомню случая, чтобы видел тебя в туфлях на низком каблуке.

— В ашраме увидишь, дорогой.

Так они болтали до окончания ужина. Со стороны могло показать, что беседа течет непринужденно, но на самом деле Хейли сидела как на иголках. Ела с трудом, практически заставляя себя, ведь, если на тарелке что-то останется, у Сюзи наверняка возникнут вопросы.

Мало-помалу подошло время десерта. Макс позвонил в колокольчик и велел явившейся на зов Сюзи подать заказанные, как и все прочее, в местном кафе миндальные пирожные, фрукты, а также кофе и бренди.

— Ведь ты не откажешься от бренди, дорогая? — с улыбкой обратился он к Хейли.

— Разве что глоточек, дорогой, — ответила она таким приторно-слащавым тоном, от которого самой стало тошно.

Кажется, я переигрываю, промелькнуло в ее голове.

Впрочем, здесь все переигрывали — и Макс, и Сюзи, и сама Хейли. В доме будто шел всеобщий спектакль. Макс и Хейли изображали любящих супругов, Сюзи усердную служанку. Недоставало лишь зрителей. И делалось все это для одного-единственного человека — для Мелинды Мейвелл. Ведь именно ее нужно убедить в том, что от Макса и Хейли Бэнкс — будущих гостей ашрама «Цветок любви» — можно не ожидать никаких подвохов.

Пока Сюзи убирала тарелки и заново накрывала стол для десерта, Макс, переглянувшись с Хейли, завел разговор о душевном равновесии, гармонии со Вселенной и далее по списку тем, освещенных в брошюре, в которой излагалось учение Мелинды Мейвелл.

Время от времени вставляя словечко, Хейли исподтишка следила за реакцией Сюзи. Та явно прислушивалась к беседе, в ее глазах даже появился блеск.

Пока Сюзи накладывала на десертные тарелки ломтики арбуза и сочных груш, Макс принялся разливать по бокалам бренди, слегка разбавляя содовой. Попутно, вновь переглянувшись с Хейли, стал нараспев декламировать напечатанную все в той же брошюре мантру:

Ты войди в меня, Вселенная,
Я войду в тебя, Вселенная,
Вместе мы одна Вселенная,
Раз и навсегда, Вселенная…