Решать тебе, дорогой!

Выпустив Хейли из объятий, он решительно направился к двери, прикрыл плотнее — щелочка все-таки была! — и запер на ключ. После чего быстро вернулся к Хейли.

— Вот и все, теперь, по крайней мере, нас никто не видит.

С этими словами он вдруг подхватил Хейли на руки и аккуратно уложил в постель. Сам тоже лег. Не успела Хейли опомниться, как они уже целовались со всей страстью, которую до этого момента поневоле сдерживали. Последней ее отчетливой мыслью было: но ведь если Сюзи нас не видит, то можно не продолжать. И тут же Хейли поняла, что ни Макс, ни она сама остановиться уже попросту не смогут. То, что происходило с ними, не поддавалось контролю разума. Обоих била дрожь нетерпения. В действиях Макса сквозила такая страсть, что перед Хейли впервые забрезжила надежда: возможно, все происходящее не является следствием одного только холодного расчета. Во всяком случае, не в такой степени, как это старается представить Макс.

Вон как стучит его сердце! Нет, пусть он сколько угодно изображает чисто прагматический подход, в действительности дела обстоят несколько иначе. Хейли поняла, что небезразлична ему. На каком-то глубинном уровне он вовлечен в то, что между ними происходит.

Хейли вдруг безумно захотелось сказать Максу, что она прекрасно осознает бессмысленность притворства друг перед другом. Перед Сюзи — да. Но не перед собой же! Обоюдное желание близости давно перешагнуло рамки вынужденной необходимости.

Однако все эти слова так и не слетели с языка Хейли. Она почувствовала, как отвердевшая плоть Макса прижалась к ее бедру, после чего ее мозг словно охватило пламя. Мысли будто расплавились, а тело начало жить собственной жизнью…

Хейли как-то пропустила момент, когда они с Максом избавились от остатков одежды. Сообразила лишь, что больше их ничего не разделяет. А затем Макс властно раздвинул ее бедра, налег всем телом и медленно, со сладостным стоном вошел в нее.

Собственный страстный вскрик Хейли услышала будто издалека.

14

Утром ее разбудил голос Макса. Тот разговаривал с кем-то по мобильному телефону, и в его тоне раза два проскользнуло удивление.

Спустя некоторое время — Хейли успела задремать — Макс наклонился к ней и сказал, что должен срочно съездить в город. Последовало нежное сжатие плеча, после чего Макс сразу ушел. Поцелуя не было.

Хейли отметила этот факт, уже когда за Максом закрылась дверь спальни. И сон с нее сразу будто рукой сняло.

Почему он меня не поцеловал? — проплыло в голове. После такой ночи…

Она прижала кончики пальцев к припухшим после бесконечных поцелуев губам.

Зачем Максу тебя целовать, если за вами никто не подглядывает?! — прокатился в мозгу знакомый смешок.

Однако Хейли не желала соглашаться с подобным доводом. Ночью за ними тоже никто не подглядывал — Макс об этом позаботился, — однако же поцелуи были. И не только поцелуи…

У Хейли даже щеки слегка порозовели при воспоминании о некоторых мгновениях минувшей ночи.

Правда, долго смущаться ей не пришлось, потому что по спальне прокатилась мелодия, источник которой находился в валяющейся на кресле сумочке. Та принадлежала Хейли, как и мобильный, издавший трель.

Встав с постели и сделав несколько шагов, Хейли прижала телефон к уху.

— Да?

— Здравствуй, надеюсь, я тебя не разбудил? Извини, что звоню в такую рань, но дело срочное…

— Здравствуй, Тед.

Это был Тед Стетсон, редактор отдела искусств газеты «Дэй акцентс». Раза два он приглашал Хейли поужинать, однако дальше этого дело не зашло.

— Надеюсь, ничего не случилось? — добавила Хейли.

— Ничего страшного, но кое-что все же произошло. Не желаешь слетать в Нью-Йорк? Оказала бы мне большую услугу.

Хейли на миг задумалась. Без весомой причины Тед не стал бы просить о таком одолжении, как поездка в Нью-Йорк.

— Надолго? — спросила она.

— Нет. Два-три дня, не больше…

Что ж, для поездки на такой срок можно придумать какой-нибудь повод, подумала Хейли, подразумевая, что нужно изобрести объяснение для Сюзи.

А еще все это время ты не будешь видеться с Максом, промелькнуло в ее голове.

Может, это и к лучшему, вздохнула Хейли. Мы и так зашли слишком далеко.

— А что все-таки стряслось?

Тед тоже вздохнул.

— Пэт угодила в больницу с пищевым отравлением, и теперь некому написать репортаж о новом мюзикле Следжа Хаммера.

Хейли сразу поняла, в чем дело. Разговоров о композиторе Следже Хаммере в редакции газеты «Дэй акцентс» было много. Звезда мирового масштаба, он являлся уроженцем Сан-Франциско. В эти дни в Нью-Йорке, в знаменитом «Радио-сити мюзик-холле», должна состояться премьера его нового мюзикла «Дождливый вторник». Освещать это событие на страницах газеты «Дэй акцентс» поручили Пэт Кроули, репортеру отдела искусств.

— Бедняжка Пэт заболела? — сочувственно произнесла Хейли.

— Увы! — вновь вздохнул Тед. — Так некстати… Что теперь делать, ума не приложу.

— Подсказываю: послать другого сотрудника.