Решение офицера

— Эй там, в замке, барон, выходи! Говорить будем! — дипломатично обратился он к осажденным.

Минут через десять — пятнадцать на стену поднялся барон де Безье.

— Слушаю!

— Значит так, предлагаю сдаться! Обещаю, что гарнизон не тронем. А вашу семейку убьем не больно! Иначе… — Дальше последовало длительное описание всевозможных вариантов, которые Жан пропустил мимо ушей.

Его интересовало другое. Не мог маг не заинтересоваться этой дискуссией! Почему уж он до сих пор избегал драки, сейчас не понять, но если он где-то рядом — разговор послушает обязательно! А поскольку ауру ему никуда не деть, то и найти его труда не составит, только бы не пропустить. Не торопимся, смотрим на лагерь… не спешим… неужели нет? А вокруг? В обозе? По периметру охранения? Еще шире? Есть! На опушке леса! Далековато, но маг умеет обострять слух. Так кто же он? Аккуратненько подберемся поближе… Ты куда? — это уже де Савьеру. Красться по лесу — не царское, в смысле, не магическое, дело. Тебя только глухой не услышит. Это уж мы сами…

Так, так, и кто же ты, такой великий? Фигасе! Старуха. Ну прямо Баба Яга! Но аура действительно мощная, такая Иванов-царевичей может пачками укладывать. А потом в печку, на ужин… Такой лучше под горячую руку не попадаться, а то разнесет потом белы косточки по белу свету. Потому крадемся осторожно, благо бабуля на переговорщиков отвлеклась. Ох они там развлекаются! Вникать в их дискуссию некогда, так только, ухо само отдельные перлы выхватывает. Особо сочные. Не до них. Ближе, еще ближе… пара шагов осталась… не отвлекайтесь, уважаемая…

Выстрел из пушки, тетя на секунду застывает… прыжок вперед, апперкот… Твою ж мать!

Жан отнес колдунью в лес, уложил на полянке и стал ждать, когда она придет в себя. Вот задрожали веки, открылись глаза.

— Рад Вас видеть, Ваша Светлость!

— Ты еще кто такой?

Молодец девка, колдовать не пытается, соблюдает технику магической безопасности — ждет, пока не придет в себя полностью. Сколько потребуется на это времени? Учитывая, что нокаут был как минимум третьим — немало. Можно поговорить.

— Это превращается в традицию. Третья наша встреча сводится к банальному мордобою, — ответил Жан, демонстративно поглаживая кулак. — Может быть, попробуем просто поговорить?

— Де Безье?! — скорее прошипела, чем проговорила герцогиня де ла Гер.

— Уже нет. Вашими стараниями, между прочим. Но это неважно. Поговорим? Колдовать не советую. У Вас третье сотрясение мозга. Поверьте, быстро оно не пройдет. Что будет, если сейчас попытаетесь чего-то намагичить, знаете? Впрочем, что я, конечно, знаете. Так как, поговорим?

— О чем? О чем мне с тобой говорить?

— Например, о поселке Брам. Вы были там до конца? Помогали резать детей? Ой, извините, резали не всех. Некоторым сворачивали головы. Вероятно, чтобы не испачкаться. Вы участвовали в этой забаве?

Герцогиня попыталась вскочить, но закружилась голова, она упала. От вспышки остался только взгляд. Полный ненависти, каким смотрит погибающий хищник. Затем… слезы. Обычные слезы обычной девчонки. Горькие, безутешные…

— Ждете сострадания, Ваша Светлость?

— Не-е-т! Иди ты… Я вообще ничего не жду!!! Что? Желаешь рассказать отцу? Епископу? Королю? Давай! Восстанавливай справедливость!

— Никак Вы изволили расстроиться? Не стоит, право. С чего? Не Вы же вынимали из петель женщину и ее дочерей. Не знаю, учили ли Вас этому в Морле, но повешенный умирает либо от перелома шейных позвонков, тогда смерть обычно почти мгновенна, либо от удушения. Тогда агония… Вы ведь знаете, что такое агония? Так вот, она может длиться до часа. И чем легче че…, извините, повешенный, тем дольше она длится. Мне интересно, Вам понравилось зрелище? Сколько времени умирали девочки?

— Не-е-ет! Я не знала! Я не хотела! Я лишь наложила заклятье подчинения на деревню!

— Лишь? Одно простое заклятие? И все? Хотите, я расскажу о похоронах? Мне было ЛИШЬ пятнадцать. Я не мог носить трупы взрослых, поэтому ЛИШЬ носил детей. Тридцать два ребенка. Трое были младенцами, которые не могли еще ходить. Вот этими руками я носил их. Вначале для отпевания. Затем заворачивал в ткань и опускал в могилу. Одну. Общую.

— Я не знала!!! Никто не должен был умереть! Мне заплатили лишь за захват замка. Надо было заставить де Брама открыть ворота. Никто не должен был погибнуть! Ну, почти никто.

— Девочка, — перешел на фамильярный тон Жан, — ты сейчас каким местом слушала? Твои наниматели даже теперь семье барона лишь быструю смерть обещают. В качестве особой милости. Что непонятно?