Решение офицера (СИ)

— А ты сам? Полицейский? Боишься повоевать? — в голосе адмирала звучало откровенное презрение.

Но Жан на него не повелся — на войне у каждого свое место.

— Со мной останутся два человека. Все, стемнело. Тома, проводить господ офицеров. Один вопрос, Ваша Милость — чем меня так тряхнуло, когда я вытаскивал Вас из кареты?

— Тряхнуло?! Это ты скажи, почему ты еще жив, — и де Жомэ отвернул камзол, на внутренней стороне которого синей искрой сверкнула Голубая Звезда — высшая награда дворян королевства Галлии. Одно из ее свойств — только награжденный может дотрагиваться до нее без риска для жизни.

Но обсуждать этот казус уже не было времени. Отряд ушел, а Жан и двое солдат прошли к расположенной неподалеку деревушке. Горящая возле одного из домов лампа, по-видимому, использовалась островитянами как вспомогательный маяк.

Около деревни на песок был вытащен ялик. Ушлые крестьяне сняли с него весла, но та самая, едва не спалившая Жана подзорная труба помогла выяснить, куда их прятали. Две деревенские шавки попытались отогнать разведчиков, но два снайперских выстрела из лука помогли сохранить сон хозяев. Да и их жизни заодно — дело надо было довести до конца любой ценой.

— Едем к «Императору» — вон те огни.

Все. Разговоры кончились, началось дело. За день адмирал подробно описал, где на кораблях расположены крюйт-камеры, как организован караул и сообщил много других интересных сведений, известных каждому моряку, но совершенно новых для сухопутной крысы. Что же, пришло время ими воспользоваться.

Черный силуэт флагмана постепенно приближался. Все, наконец, добрались. Теперь главное — подняться на борт. Изначально планировалось забраться по якорной цепи, что изрядно повеселило господина адмирала. Не цепь, а канат толщиной с не самое тонкое дерево, мокрый и скользкий, уходил в клюз. Влезть туда взрослому мужчине — если только в крысу превратиться.

Но он же и подсказал путь, благо среди специфического арсенала разведчиков нашлась кошка, с помощью которой было удобно залезать на стены, дома, да мало ли куда им приходится пробираться. Так что бросаем ее на нос галеона, с которого обильно свисают веревки, звучно именуемые такелажем, и вперед! В смысле наверх. Но вначале:

— Возвращаться на берег. Ждать у той же деревушки, себя не обнаруживать. Если до рассвета не вернусь — уйти в лес с задачей выжить, вернуться к своим и доложить о том, что здесь было.

— А ты, командир?

— Выполнять… — и последовала одна из любимых присказок сержанта. Никому не понятная, но прекрасно стимулирующая к выполнению приказов.

Ялик бесшумно отплыл, а сержант, словно обезьяна, ловко взобрался на корабль. Так, что у нас здесь? Мама дорогая! Картина, представшая перед выглянувшим над палубой Жаном, была живописной, но вряд ли способной вдохновить кого-нибудь из маринистов на создание шедевра. Перед его взором белели две голые задницы. Ну да, адмирал же говорил, что нос корабля как раз гальюном и называется! Он только не сказал, что используется он именно как гальюн — в палубе пара дырок, куда бравые моряки и облегчаются. А все ненужное летит напрямую в синее море. Удобно, конечно, но вот запашок вокруг…

Дождавшись, когда орлы оденутся и уйдут, Жан забрался на палубу гальюна… черт, кажется во что-то вляпался… вот ведь романтика моря, прости Господи. Интересно, а на корабле такая же вонь? Ничего, заберемся — узнаем. А пока тихонечко сядем у стеночки с мудреным названием, в тени, едва отбрасываемой в свете молодого месяца. Подождем.

На выходе с гальюна дверь, ведет на нижнюю палубу, как там ее адмирал называл? Да хрен с ним, с названием, главное туда попасть, именно там наша цель. За дверью должен стоять караульный. Снять его — не проблема, только если его пропажа обнаружится раньше времени… в принципе не страшно, дело будет сделано, но вот с корабля можно уже и не выбраться, а жить хочется сил нет как. Так что не спешить! Должен же кто-то еще сюда зайти — место же такое, для регулярных посещений предусмотренное. О, еще один клиент. В белом исподнем, как и мы, надо брать.

Судя по поспешности, бедолага в этот момент думал лишь о том, как успеть к очку, потому и не заметил, как метнулась к нему бесшумная тень. Сильная рука зажала рот, острая боль пронзила шею… на мгновенье… и все кончилось. Теперь спешим! Раздеть беднягу, тело за борт, переодеться в его шмотки… боже, ну они и воняют, зато сухие…

Караульный не заметил ничего необычного — выбежал моряк, сделал свои дела, вернулся. Да и запах еще с собой принес, так что нечего там рассматривать: тот — не тот, ну его. И так пост самый гнусный достался, скорее бы вахта закончилась.