Решение первокурсницы

Я снова закрыла глаза, на этот раз чтобы сосредоточиться. Сколько времени у меня будет? Миг? Чуть больше? Прежде чем плотная пелена под ногами снова станет воздухом, прежде чем веревка вопьется в шею, прежде чем…

Мой огонь все равно сорвется с рук, это неизбежно, и если не успеет помочь мне, то, может быть, успеет помочь кому-нибудь другому. Слезы продолжали течь по щекам, собирались на губах, которые казались слишком солеными. Было обидно. А еще было до ужаса жалко себя…

– Простите, что прерываю, – раздался спокойный голос, я открыла глаза, а все вокруг замерли, словно превратившись в ледяные статуи. И даже мое пламя. – У меня есть конструктивное предложение, как превратить эту драму в блокбастер.

– Какой… блок? – видимо, от неожиданности уточнил посыльный, разглядывая Криса, который появился из-за остова Первого форта.

– И как же? – иронично уточнил лакей, а Арирх спрыгнул с помоста. Заметил ли Оуэн, что оба одержимых словно невзначай остановились с двух сторон от него.

– Заменим исполнителей главных ролей. – Рыцарь посмотрел на эшафот. Я попыталась поймать его взгляд, но не преуспела. – Война с женщинами обесценивает победу, – он нехорошо усмехнулся, совсем как тогда в лавке ювелира, прежде чем избить его, – другое дело достойный противник. Знаете, я готов спасти вашу постановку и заменить вон ту юную леди. – Он указал на меня.

На краткий миг удалось заглянуть ему в глаза, и я поразилась клубящейся там ярости, так не сочетавшейся с любезным тоном. Или, наоборот, сочетавшейся. Во дворе Первого форта стоял не Кристофер Оуэн, здесь стоял тот, кого прозвали жестоким бароном, тот, кого будут называть герцогом Муньером.

– А я другую, – из-за полуразрушенной бревенчатой стены вышел Мэрдок и встал рядом.

– Нет, – прохрипел Вьер.

Гэли вздрогнула, услышав голос Хоторна, но взгляда от рыжеволосой не отвела, а та смотрела только на мою подругу, словно все остальное их не касалось. Воздушная пелена под онемевшими ногами все еще отделяла нас от незапланированной встречи с богинями.

– Наше рекламное предложение действует только сегодня и только до конца ночи. Вы отпускаете двух заплаканных девчонок, а взамен получаете участников ритуала, без которых Разлом никогда не будет закрыт. Это ли не акция года?

– Согласны, – напряженно ответил посыльный и неуверенно оглянулся, словно ожидая подвоха.

– Отпустите их, – сказал Мэрдок, – и мы полностью в вашем распоряжении.

– И даже без оружия, – добавил Крис, демонстрируя пустой пояс.

– А давайте сами. – Арирх сделал приглашающий жест в сторону виселицы. – А то потом будете сетовать, что у кого-то из нас рука нарочно соскользнула, и петля сама затянулась. Заодно и займете их место.

– А давайте, – ответил Оуэн и легко зашагал к помосту.

– Нет! – снова выкрикнул Вьер, пытаясь освободиться от петли, от спокойствия тиэрца, с которым он поднимался на эшафот, не осталось и следа. – Не смейте! Что же вы творите?!

– А ты планировал геройствовать в одиночку? – уточнил Крис, поднимаясь по лестнице.

Крис остановился напротив меня.

– Знаешь, всеблагой барон Оуэн часто говорил, что мне необычайно пойдет петля вокруг шеи. – Крис коснулся моей холодной руки, а потом притянул к себе и ослабил узел на шее. – Кто же знал, что нам выпадет шанс проверить его слова.

Рыцарь стянул веревку с шеи и аккуратно поставил меня на доски. На настоящие доски, а не на пелену, что колыхалась под пустой петлей. Я ухватилась за Оуэна, но ноги все равно отказались держать меня.

– Иви? – с тревогой спросил он, когда я тяжело осела на помост.

– Минуту, – попросила я. – Мне нужна минута.

Мэрдок снял петлю с Мэри, Вьер продолжал ругаться. И откуда только силы брались, тогда как я могла только дышать? Дочка столичного травника все еще плакала, спрятав лицо на груди у Хоторна, но, скорее, от облегчения.

– Пока, что я имею неудовольствие наблюдать лишь сцены из бульварного романа, – заметил Арирх. – Шевелитесь, подмостки ждут.

Мэри вздрогнула и выпрямилась. Она держала Хоторна за руку, но, странное дело, в этой сцене не было ничего непристойного, ничего интимного, от чего хотелось бы отвести глаза. Сокурсник наклонился и быстро что-то прошептал. Что-то, судя по всему, обескуражившее ее. Мэрдок поймал рукой качающуюся петлю и наступил на пелену. Облегчение во взгляде девушки сменилось ужасом. Одно дело, когда веревку снимают с твоей шеи, и совсем иное, когда надевают на другого.

Я боялась поднять глаза на Криса, боялась, что в моих он увидит такой же ужас. Я даже хотела что-то сказать, какую-то романтическую глупость. Слава Девам, Кристофер глупости не жаловал, особенно романтические. Одной рукой он схватился за веревку, а другую поднял и прислонил указательный палец к губам, призывая к молчанию. А потом просто накинул петлю себе на шею, словно княжеский орден, и с деловым видом затянул узел. Мэри охнула, когда Хоторн сделал то же самое.

Сидя на досках помоста, я смотрела на Криса снизу вверх. А он смотрел на меня, смотрел так, что я едва не забыла обо всем на свете: об онемевших ступнях, о холоде, о демонах за спиной.