Решение (СИ)

Входная дверь хлопнула, и всё стихло. Прислушивалась, пытаясь понять, что происходит. Ничего не разобрав, попыталась сесть прямо. Получилось из рук вон плохо, дверь в комнату, почему-то всё равно виделась под углом, но рассмотреть силуэт мужчины, стоящего на пороге, смогла.

— И как? — спросила у него ревниво. — Она лучше?

— О чём ты? — ответил вопросом на вопрос Морок в своей любимой манере.

— Она красивая? — задала следующий каверзный вопрос.

— Да, — ответил не колеблясь.

— Значит, мне ты сказал при знакомстве, что я не красивая и не в твоём вкусе! — начала обиженным тоном. — А ей, сразу комплименты!

— Ева? — недоумение, судя по голосу, было искренним.

— Что Ева? — бросила зло и попыталась отвернуться к стенке дивана.

Положение было неудобным до ужаса, поэтому не получилось это сделать, и я капризно надула губки.

— Ты — лучше всех! — попытался он подлизаться.

— Лжёшь, — прикрыла глаза, чтобы не видеть этого обманщика.

И вздрогнула, когда почувствовала горячие руки на своих щеках. А потом и губы, прильнувшие к моим в требовательном поцелуе. Распахнула глаза, и попыталась рассмотреть выражение лица мужчины. В темноте было ничего не разобрать. Попробовала оттолкнуть урмыта, но силёнок это сделать не хватило. Уронила руки и смирилась, тем более, что ощущения поцелуй дарил феерические. То ли алкоголь снял все барьеры, вроде обиды, недопонимания и гордости. То ли стресс, вышедший слезами, отменил актуальность проблем… Но я довольно быстро забылась и с охотой ответила на поцелуй, смело вернув его сладость мужчине. А то любовником представила, а по факту давно урмыта из этой категории вычеркнула. А зря… Этот конкретный мужчина будет во мне такой вулкан страсти. Безудержной, жадной, заставляющей кровь кипеть, а тело трепетать от малейшего касания.

Соскучилась я по Мороку… По его рукам, губам, теплу, которое он так щедро сейчас дарил. В момент передышки смогла немного отстраниться и выдохнуть:

— Эй! Ты чего?

— Я никогда не скрывал своего желания быть с тобой, — урмыту явно не понравилось, что я отвлеклась, и он самым наглым образом полез рукой под майку.

Кажется, подпоила я его зря. Да и сама водку зря фужерами хлестала. Отключила прозрачная, горючая жидкость и во мне, и в Мороке все тормоза. И чем это всё завершится? Развезло меня с непривычки к крепкому алкоголю. Я теперь на всё согласная! И это ужасно!

— Да ну? — фыркнула в ответ, поелозив и попытавшись убрать руку мужчины, который описывал окружности кончиками пальцев у меня на животе. — А кто ходил с покер фэйсом всё последнее время? И меня отталкивал, заявляя, что у меня другие урмыты есть? И почему ты всё время лжёшь, а? — такой момент испортил, гад.

А я ведь почти уже смирилась с тем, что желание вспомнить, как мне было с ним хорошо, превалировать над всем остальным стало.

— Вредная ты, Светлячок, — улыбнулся мне в губы урмыт и я замерла на месте, забыв о том, что собиралась попытаться сделать ноги.

Впервые слышала подобные интонации, что проскользнули в голосе мужчины, в его исполнении. Мягкость и нежность, обволакивающие, дурманящие голову лучше любой водки. Боялась лишний раз шевельнуться или нарушить молчание, чтобы не спугнуть сказочность момента. Но руки сами собой скользнули по гладкой коже груди и обвились вокруг шеи мужчины. Я действовала словно в трансе, не в силах скинуть окутавшее меня наваждение.

— Прости меня, — довольно безыскусно, но очень искренне сказал Морок, и я почувствовала, как слезинка, сначала одна, потом другая, соскользнули с моих ресниц. — Прости, если не оправдываю ожидания. Прости, если огорчаю чем-то. Прости, если мои решения тебе не нравятся. Всё, что я делаю, делаю только потому, что хочу, чтобы ты была только моей… и только со мной, — этих слов я ждала так долго и сейчас просто ничего не могла сказать в ответ.

Всё, что получилось — спрятать лицо на груди урмыта и плакать. Как мало нам, женщинам, надо… Пара красивых и искренних слов, и мы готовы простить всё, что угодно.

— Я не умею приносить извинения, — продолжил Тарли, и я шмыгнула носом, пытаясь справиться с эмоциями. — Не умею в открытую признавать себя не правым. Но, знай, там внутри, я всё понимаю… Но сказать об этом не умею. Просто не умею. Это сильнее меня. Ведь, если в твоих глазах я что-то делаю не так… Значит, я просто недостоин тебя. А смириться с этим, я не в силах. Не могу… много раз пытался смириться. Отпустить. Дать тебе возможность жить так, как ты хочешь. Не вмешиваться в твои отношения с Вием… Но как только представлю, что тебя в моей жизни нет, а вот в жизни других урмыт ты есть… Я теряю голову. И не могу остановиться, — он мягко провёл ладонью по моему животу. — Всё, что касается тебя, я не в силах воспринимать спокойно. Наверное, это то, что вы называете любовью. Мне сложно судить…

Это его признание так сильно отличалось от первого. Когда он говорил о любви, как-то более бездумно, что ли… Мне сложно было осознать, в чём разница. Я просто чувствовала её. В интонациях, в отношении к сказанному… Как-то всё поменялось. И очень сильно…