Решение Смольникова

Толстяк лежит, навалившись грудью на стол, выкинув вперед свои короткие пухлые руки. Кожа на его голове стягивается от жара, теряет свой потный блеск и вдруг лопается с громким хлопком, обнажая розовую кость черепа. Что творится с серыми близнецами и вовсе неясно, на их месте можно наблюдать лишь беспорядочную кучу дымящейся плоти, словно кто-то вывалил на стол сырой топочный уголь. Там жар бушует уже во всю силу. Смольников вытягивает шею, чтобы разглядеть остальную часть комнаты, где сидит Мамед и тот загадочный старик, но воздух над столом плывет и маячит, как над раскаленным асфальтом, искажая видимость.

«Бах! Бах!» – содрогается дверь за спиной Саши. Видимо, в дело вступил Руслан, племянник Маши.

– Дядь Саш, не дурите! Откройте дверь! – слышится его голос.

Смольников сжимает латунный шарик дверной ручки, упирается ногой на край плинтуса, но под мощным напором стодвадцати килограммового тела племянника, дверь оглушительно трещит и больно бьет его в спину.

– Дядь Саш, откройте дверь! Я по-хорошему прошу вас! – голос Руслана становится холоднее и жестче.

– Саша! Пожалуйста! – умоляюще кричит Мариам, почти плачет. – Открой, умоляю, мы спасем тебя, только открой!

– Сюда нельзя! – сгорая от огня, шепчет Смольников и не слышит собственного голоса.

Используя свой рост, он умудряется подцепить ногой ножку опрокинутого стула и подтянуть его к краю мягкого уголка. Теперь, если наступить ногами на спинку стула, образуется своеобразный треугольник, где гипотенузой служит его собственное тело. Никакой Руслан теперь не способен выбить створку.

От этой мысли, Смольникову становится легче. Вот так вот, под мольбы и крики своей женщины, он и умирает, до последнего удерживая своим телом дверь.

© Рустам Ниязов

Москва, июнь 2006