Решись на любовь

Мои глаза закрылись. Я отказывалась смотреть на него, смотреть в его прекрасные глаза и не видеть ничего, кроме кромешной тьмы. Он не смотрел на меня, как раньше. Свет в его глазах исчез.

Это испугало меня.

Это было больно.

Он уничтожал все остальное, что осталось от меня.

— Смотри. На. Меня.

Я не хотела. Я не хотела, чтобы он видел боль в моих глазах.

— Открой глаза, Лила, — сказал он своим богатым баритоном.

Я сделала, как мне приказали. Он теснился в моем личном пространстве, заставляя меня вдыхать его запах и ощущать тепло его тела.

— Ты серьезно? Или ты уже пьян? — тихо спросила я. Рядом с ним было трудно дышать.

— Я никогда не отказываюсь от вызова.

И я никогда не проигрываю. Он знал это. Мы оба были очень конкурентоспособны, и по сей день ни один из нас не отказался от вызова.

Мэддокс поднял руку и схватил меня за челюсть. Его пальцы нежно целовали мою кожу. Он улыбнулся, но это не соответствовало выражению его глаз.

— В чем дело? Ты не хочешь этого делать?

— Я не играю, чтобы проиграть.

Засранец.

Мэддокс наклонился ближе, его лицо было всего в дюйме от моего. Наши носы почти соприкасались. Мое сердце затрепетало, когда он откинул мою голову назад. Верни свой вызов. Верни свой вызов, Мэддокс. Не заставляй меня делать это.

Он обвил указательным пальцем прядь волос, выпавшую из моего пучка. Его мятное дыхание, смешанное с запахом алкоголя, коснулось моих губ. Я хотела умолять его глазами. Мэддокс слегка потянул меня за волосы, прежде чем заправить за ухо. Он двинулся, и мои глаза снова закрылись… ожидание … отчаянное дыхание застряло у меня в горле, моя грудь заболела, а желудок сжался.

Он прижался своей щекой к моей, и его губы задержались на моем ухе.

— Не разочаровывай меня, дорогая.

Мое тело содрогнулось, и я судорожно выдохнула. Он разорвал мое сердце и оставил истекать кровью. Он отстранился и посмотрел на меня сверху вниз.

Мэддокс издевался надо мной. Дразнил меня.

Он никогда не переставал быть придурком. Он просто спрятал это за сексуальной улыбкой и небрежным выражением лица.

Я думала, что он оставил свои идиотские издевки позади. Но нет, я ошиблась. Так чертовски ошибалась насчет него. На счет нас.

Друзья. Мы были друзьями.

Я подумала, может быть… он хотел большего. Больше меня. Больше нас, того, кем мы были или могли бы быть. Я была чертовски неправа.

Мэддокс Коултер по-прежнему оставался засранцем под красивой маской.

А я была глупой девчонкой, которая влюбилась в своего лучшего друга.