Ресивер

– И подбородок не прижала. А потом вспомнила, как ты описывал травмы сноубордистов. Как представила себе, что мне, возможно, придется лететь домой в гипсе, сразу все твои уроки вспомнились.

– Тогда давай еще поучимся падать. Только теперь ловим передний кант. Задний ты отточила хорошо, а с передним надо еще поработать. Ты все равно выставляешь вперед руки и колени.

Мы катаемся еще несколько часов, прерываясь только на отдых. Отэм способная ученица и очень выносливая, учитывая, сколько раз она поднималась и падала. Потом по ее просьбе я показываю, как катаюсь, и сам едва не падаю с доски. Все же кататься для себя и для показухи – это разные вещи. К тому же, каждый инструктор скажет, что отвлекаться во время езды на сноуборде – все равно что подписать себе приговор.

Прервавшись на обед, мы еще немного катаемся, а потом я покупаю нам горячий шоколад, и мы садимся на скамейке на вершине горы, и пьем, болтая.

– Знаешь, ты на поле такой агрессивный, мне даже сначала показалось, что я, наверное, смотрю не на того игрока.

– Такой уж я выбрал спорт.

– А у тебя травмы были?

– У каждого игрока они были в той или иной степени.

– А в какой были у тебя?

– Скажем так, критично я не пострадал ни разу. Один раз сломал руку, один раз было сотрясение. А так только ушибы и царапины.

– Меня ужаснул эпизод, когда тебя подсекли, упав тебе под ноги. Ты тогда так летел, что, я думала, после падения не встанешь.

Усмехаюсь, понимая, о каком случае идет речь.

– Ты слишком эмпатична, тебе нельзя иметь парня-спортсмена.

– Это ты сейчас меня так отшил? – с улыбкой спрашивает она, и я тоже улыбаюсь.

– Разве я посмею? Но если ты все же решишься на отношения с профессиональным спортсменом, должна заранее быть готова к его травмам. И должна понимать, что мы приучены падать и травм не боимся.

– О, это, конечно, успокаивает, – улыбается она, а потом поворачивает голову, когда огни над подъемниками загораются. – Здесь так красиво, что дух захватывает.

– Согласен.

Мы некоторое время любуемся тем, как в сумерках скрываются горы, как катаются по склонам люди и дети играют в снежки в стороне от спуска.

– Покатаемся еще немного? – спрашивает Отэм, выбрасывая стакан в мусорку. Я делаю то же самое, вставая, и натягиваю перчатки.

– Пойдем.

– Научи меня каким-нибудь трюкам, – просит она, когда мы, прихватив доски, выходим на склон.

– Рановато, ты только учишься падать.

– Ну пожалуйста, – она выгибает брови «домиком», а я смеюсь.

– И часто это срабатывает?

– Постоянно, – широко улыбается Отэм, а я вздыхаю с притворным раздражением.

– Ладно, идем.

Пока учу ее, Отэм падает десятки раз, но не жалуется, а только смеется и старается как можно скорее встать на ноги. Последнее падение заканчивается тем, что она ложится на снег и смеется.

– Все! – выкрикивает она. – Кажется, у меня села батарейка. Нет сил подняться.

Я подъезжаю к ней и протягиваю руки. Отэм хватается за них и поднимается, но покачивается, пока ловит равновесие, так что мне приходится обнять ее за талию и прижать к себе. И в это мгновение вдруг становится тихо-тихо, а мне удается расслышать ее шумное, быстрое дыхание, и почувствовать его на своих губах. Наклоняюсь еще немного, и теперь наши губы оказываются в паре сантиметров. Из-за больших лыжных очков я не могу рассмотреть глаза Отэм, но по приоткрытым губам и ускоренному дыханию понимаю, что она ждет поцелуя. Беру секундный тайм-аут, чтобы прислушаться к ощущениям. Но нет, того, что я ожидаю, не чувствую. Нет острого желания прижаться к губам, почувствовать ее вкус, дыхание. Услышать тихий, едва различимый стон. Проглотить его и напирать сильнее, чтобы следующий был громче.

Мне недоступна та девушка, с которой я чувствовал такое. Дважды в жизни, но эти два раза выжжены в моей памяти сильнее, чем все предыдущие и последующие. Даже не коснувшись губ Отэм, я уже знаю, что она не подарит мне эти ощущения. Можно было бы обмануться. Притвориться, что это так. Воспользоваться тем, что мы на отдыхе всего на пару дней, и закрутить короткий роман с Отэм. К сожалению, от него не снесет крышу. И уже через неделю я едва ли вспомню, откуда она родом.

Есть множество девушек, которые согласились бы на такой сценарий развития событий, но почему-то именно Отэм мне не хочется в это втягивать. Она настоящая. Искренняя и живая. Мне уже очень давно не попадались такие девушки. Пожалуй, кроме Зои – ассистентки и девуши Мэтта Картера, квотербека нашей команды, и еще пары девчонок из футбольного клуба, я давно не встречал кого-то по-настоящему искреннего. Мне не хочется убивать это в Отэм.

Может, я, конечно, ошибаюсь, и на самом деле она была бы не против короткого приключения на горнолыжном курорте. Хотя она скорее похожа на ту, которая после окончания отпуска все же будет ждать моего звонка. Может, она уже мысленно строит наш дом, устанавливает там бассейн и красит низкий заборчик в идеально белый цвет? Кто знает? Но проверять как-то не хочется.