Республика Дракон

Рин с воплем бросила меч в противоположную стену. Клинок вонзился в дерево точно в том месте, куда она и целилась, под идеальным углом, рукоять слегка покачивалась.

– И как тебе? – спросил кузнец.

– Превосходно.

К дьяволу Алтана, его наследие и его трезубец. Пора взять в руки оружие, которое сохранит ей жизнь.

К тому времени как Рин вернулась в казармы, уже зашло солнце. Она быстро пробиралась между каналами, руки до сих пор ныли после нескольких часов перетаскивания мешков с песком в пустые дома.

Стоило ей подойти к двери, как из-за угла появилась тощая фигура.

– Рин?

Она дернулась и замерла. Новые клинки клацнули по полу.

– Это всего лишь я.

Фигура вышла на свет.

– Кесеги? – Рин подняла мечи с пола. – Как тебе удалось проникнуть за заграждение?

– Ты должна пойти со мной. – Он схватил Рин за руку. – Быстрее.

– Зачем? Что случилось?

– Не могу сказать здесь. – Он кусал губы, с опаской озираясь. – Но я в беде. Ты идешь?

– Я… – Рин бросила рассеянный взгляд на казармы.

Это могло плохо кончиться. Ей приказали не иметь дела с беженцами, когда она не в карауле, и, учитывая текущие настроения в Арлонге, вряд ли ее за такое похвалят. А если кто-то увидит?

– Пожалуйста, – взмолился Кесеги. – Дело плохо.

Рин нервно сглотнула. О чем она только думает? Это же Кесеги! Кесеги – ее семья, единственный родной человек.

– Конечно. Показывай дорогу.

Кесеги бросился бежать. Рин не отставала.

Она решила, что за забором что-то случилось. Какая-то заварушка, стычка между охранниками и беженцами. Наверняка за всем стоит тетушка Фан, как и всегда. Но Кесеги не повел ее обратно в лагерь. Он обогнул казармы и пробежал мимо шумных верфей к пустому пакгаузу в дальнем конце гавани.

За пакгаузом стояли три темные фигуры.

Рин остановилась. Среди них явно не было тетушки Фан – силуэты были слишком высокие.

– В чем дело, Кесеги?

Но Кесеги потащил ее к пакгаузу.

– Я ее привел, – громко объявил он.

Когда глаза Рин привыкли к полумраку, она узнала лица. И охнула. Это были не беженцы.

Она повернулась к Кесеги.

– Что это значит?

Он отвернулся.

– Мне нужно было как-то выманить тебя сюда.

– Ты мне наврал.

Он стиснул челюсти.

– Но иначе ты бы не пришла.

– Просто выслушай нас, – сказал Таха. – Прошу тебя, не уходи. Больше у нас не будет возможности поговорить.

Рин скрестила руки на груди.

– Теперь мы прячемся от Вайшры за пакгаузом?

– Вайшра достаточно натворил, чтобы нас погубить, – сказал Гужубай. – Это очевидно. Республика бросила юг на произвол судьбы. Союз должен быть расторгнут.

Рин поборола порыв закатить глаза.

– И какова альтернатива?

– Наша собственная революция, – тут же ответил он. – Мы не будем поддерживать Вайшру, наши войска покинут армию Дракона и вернутся в свои провинции.

– Это самоубийство. Только Вайшра способен вас защитить.

– Ты даже не можешь этого произнести, не покривившись, – сказал Чажоук. – Защита? Нас обдурили с самого начала. Пора перестать надеяться на крошки со стола Вайшры. Мы должны вернуться домой и драться с мугенцами. С самого начала следовало поступить именно так.

– С какой армией? – холодно поинтересовалась Рин.

Весь этот разговор не имел ничего общего с действительностью. Вайшра еще несколько месяцев назад назвал подобные заявления блефом. Наместники южных провинций не могли уйти домой. Без поддержки Федерация разобьет их армии.

– Мы должны создать армию, – признал Гужубай. – Это будет непросто. Но людей достаточно. Ты же видела лагерь беженцев. И знаешь, сколько там человек.

– А еще знаю, что они не подготовлены, не вооружены и голодают. Думаете, они способны драться с войсками Федерации? Республика – ваш единственный шанс на спасение.

– Спасение? – фыркнул Чажоук. – Через неделю мы все умрем. Вайшра поставил на гесперианцев, а они не придут.

Рин молчала. Ей нечего было на это ответить. Как и они, она понимала, что гесперианцы вряд ли когда-либо сочтут никанцев достойными помощи.

Но пока генерал Таркет не объявил со всей определенностью, что Альянс отказывает в помощи, у Республики еще есть шанс выстоять. Примкнуть к наместникам-южанам – очевидное самоубийство, особенно учитывая, что, если Рин покинет Вайшру, больше некому будет защитить ее от Серой гильдии. Она могла бы сбежать из Арлонга и спрятаться. И довольно долго избегать встречи с гесперианцами, если будет действовать по-умному, но они все равно когда-нибудь ее выследят. Они не остановятся. Рин понимала, что люди вроде Петры никогда не позволят ускользнуть тому, кто бросает вызов Творцу. Ее выследят и убьют, переловят всех шаманов империи, чтобы их изучить. Рин могла бы побороться с ними, продержаться какое-то время – огонь против воздушных кораблей, Феникс против Творца, – но это будет кошмарное противостояние. Она не была уверена, что выживет.

А если наместники-южане покинут Республику, их уже никто не защитит от ополчения или Федерации. Это же так очевидно. Почему они этого не видят?

– Оставь глупые надежды, – напирал Гужубай. – Не обращай внимания на чепуху, которую талдычит Вайшра. Гесперианцы остались здесь неспроста, в точности как во время Опиумных войн.

– О чем это вы? – спросила Рин.