Республика Ночь

– О да, – ухмыльнулся Итиро. – С твоей точки зрения, я безумный консерватор. Возможно. Я не люблю новомодные штучки – рисовая бумага forever. У нас в Японии в принципе все по-другому. Если вампир создает секретную организацию, то туда на работу принимают особей из его клана. Даже уборщицы или курьеры – племянники либо двоюродные тети начальника с системой пожизненного… то есть, тьфу, посмертного найма. Поэтому японская секретность – самая лучшая. Здесь же шифруй файлы, не шифруй – обязательно фигня получится. Вампиры-аристократы в уборщицы под осиновым колом не пойдут, сплошные дворяне, им это форменное оскорбление. Приходится искать наемных работников по объявлениям. А вот тут-то и обезьяна зарыта. Берем в компанию секретаршу с отличным послужным списком – отвечать на звонки клиентов. В одну прекрасную ночь у нее ломается комп. Ожидая техника, девица садится за свободный PC разложить пасьянс. Нажимает enter, и ирасяй[59] – оказывается в нашей секретной базе: с докладами, досье на сотрудников и планами действий на ближайшее время. Почему? А потому, что виновата славянская расхлябанность, свойственная вашим упырям. Некий подручный носферату испытал жесткую кровяную ломку: заработался, не ел три дня. Забыв выключить компьютер (а что удивительного, такое случалось и раньше), он побежал к сангре-киоску выжать в рот хомячка. Убегая, парень открыл дверь своей электронной карточкой: уход зафиксировался на пульте охраны. А общая компьютерная система показывала, что подручный-то в онлайне! Однако никто из охранников не спохватился, и…

…На этом патетическом моменте дискуссия (если монолог Итиро можно было назвать таковой) внезапно прервалась. К скамейке, на чьих досках расположились кровососы-собеседники, подошла хромая девушка с ослепительно белой кожей и заметным издалека алым ртом. В ее волосы были вплетены стебельки увядших водорослей. Нукекуби мертвой хваткой вцепился в стакан: он сразу опознал линхаум-ши, кельтскую вампиршу из Ирландии. Этот редкий, но отлично запоминающийся типаж охотится вблизи лугов с водяными источниками – честное слово, зря они сели перекусить рядом с фонтаном. Серое платье из грязной мешковины совсем обтрепалось: края покрыла корка застарелой пыли – чувствуется, барышня таскает его лет пятьдесят. Высунув язык, линхаум-ши вперила пылающий взор в стаканы с кровью. Из красивого рта потекла сукровица.

– Мессиры, – проскулила девушка. – Не допивайте, а? Артерии горят.

Японец скривился. Амелин молча протянул попрошайке стакан с остатками крови. Выхватив его, девушка прокусила емкость сбоку. Послышались громкие хлюпающие звуки. Мгновение – пустой стакан пролетел мимо урны.

– Еще, – прохрипела она, безумными глазами глядя на нукекуби.

– Ну-ка пошла на фиг! – окрысился тот, пряча стакан. – Здесь тебе не кафешка: подали разок, отвали. Ты не видишь, я из Азии? Сейчас крест в глаз воткну.

Издав невнятное шипенье, девушка подалась назад, к воде фонтана.

– Халявщица, – пояснил нукекуби Амелину. – Заколебали уже эти вокзальные бомжихи. При людях линхаум-ши промышляли соблазнением юношей. Если мальчик западал на такую красотку, то все – уже в ее власти. Без любви эта вампирша даже кожу не прокусит. Чувака обессиливала через десятикратное (!) занятие сексом – чтобы он руку поднять не мог… или что-то другое. А после кушала кровь из почти бездыханного тела. Идиотская экзотика. Нет чтобы перегрызть человеку горло и нормально пожрать! Ну а потом люди исчезли. На мертвецов чары нисколечко не действуют. Да и трахайся с вампиром хоть сутки, он все равно не устанет: мертвый как пень, скотина. Работать эти ирландки не умеют, привыкли к халяве: влюбила, трахнула, высосала – и за следующим. Шляются по вокзалам, допивая за публикой остатки. Кто ж их полюбит?

Амелин философски кивнул. Японец прикончил полуостывшую кровь, отшвырнув емкость. Пустой стаканчик заколыхался в волнах фонтана, и за ним сразу же бросилась линхаум-ши. Часы в каменной груди шипастой горгульи, установленной на платформе прибытия поездов, скорбно провыли девять вечера. Карл все еще не появлялся. Итиро вновь ухватил нить беседы.