Республика. Охота на бургомистра

— И вы хотите возглавить театральную студию?

— Я хотел бы участвовать в подобном, господин Демьяненко. Я и ряд моих сотрудников. А если мне позволят быть режиссером, то я буду просто счастлив.

— Для агитации и пропаганды — это хорошо, господин Лисовин. Но что же вы намерены поставить?

— А вы согласны ходатайствовать о создании любительского театра?

— Почему нет? Это может быть интересно. Но что вы намерены представить?

— Сам я поклонник классического репертуара. Но в нынешнее время, когда многие авторы запрещены нашими союзниками в Германии, я могу представить пьесу собственного сочинения

— Вы еще и автор, господин Лисовин? Как я вижу, у вас много талантов. И что за пьеса.

— А вот извольте взглянуть на досуге.

Лисовин передал Демьяненко тетрадку.

— Я прочту это.

— Если не подойдет, то я не в обиде. Можете предложить пьесу по своему усмотрению. Вам оно как секретарю виднее. А вот насчет труппы любительского театра я бы хотел поговорить.

— Прошу вас.

— У меня есть пять человек, которые имеют желание участвовать в работе любительского театра. И скажу вам, что люди эти не без таланта. Конечно, актерского образования у них нет, но они могли бы и на профессиональной сцене играть.

— Вот как?

— Скажу вам по секрету, господин Демьяненко, что актерское мастерство одного нашего совсем молодого полицейского оценили в гестапо.

— В гестапо? Я вас не совсем понимаю, господин Лисовин. А гестапо каким боком?

— Вы работаете в Локте недавно и не знаете, о разгроме местного большевистского подполья.

— Я слышал про это.

— Так наш полицейский сыграл свою роль отлично. И знаете, он сыграл молодую девушку. И никто не догадался.

— Впечатляет, господин Лисовин.

— Мы подготовили несколько агитационных сценок и готовы представить их вашему вниманию. Вы сможете оценить наше мастерство.

— А это уже интересно, господин Лисовин. Вы пришли не с пустыми руками. И когда же я могу увидеть ваши таланты?

— Я готов был бы показать хоть завтра. Но трое из моей команды театралов ныне на задании. Отряд полиции отправлен для координации действий.

— И у вас не нашлось иных людей, кроме ваших талантов, господин Лисовин? А ведь нашему отделу пропаганды это может пригодиться.

— Эти трое владеют немецким языком и потому именно они на задании. Координация действий зондеркоманды СС требует людей, которые знают немецкий язык. А среди моих людей таких почти нет. Я сам по-немецки всего несколько фраз знаю. Не было возможности язык выучить. А как бы сейчас пригодилось.

— Понимаю, вас господин Лисовин. И как долго ваши актеры будут на задании?

— Рейд зондеркоманды из айнзацгруппы Б имеет важное значение. И потому придется подождать, когда они придут в Локоть.

— Зондеркоманда? В Локте?

— Это часть знаменитой анйнзацгруппы Б. И как только они будут в Локте я смогу забрать моих людей, и мы покажем вам нашу работу, господин Демьяненко. Останетесь довольны!

* * *

Владимир Алексеевич Демьяненко попросил у секретаря господина обер-бургомистра допустить его до главы республики.

— Господин Воскобойник ныне весьма занят, господин Демьяненко.

— Но у меня срочное дело.

— Сейчас у обер-бургомистра совещание с военными.

— И как долго оно продлится?

— Я не могу этого знать, господин Демьяненко. Но я передам вашу просьбу.

— Значить сегодня я никак не попаду к господину Воскобойнику?

— Сегодня нет, господин Демьяненко. Мне очень жаль. По какому поводу вы хотите видеть обер-бургомистра?

— Это касается отдела агитации.

— Сейчас военные дела много важнее, и в кабинете у главы республики начальник милиции Каминский…

* * *

Локоть.

Управление уголовной полиции.

Бронислав Каминский.

30 декабря, 1941 год.

Бронислав Каминский начальник народной милиции Локотского самоуправления посетил полицейское управление. Его пригласил сам начальник уголовной полиции Третьяк.

Каминский Третьяка не жаловал. Ему сразу не понравился этот бывший большевик «сменивший окраску». В свое время служил красным и боролся с врагами революции, а теперь борется с самими красными. Но что будет завтра? Приспособленцы весьма ненадёжные союзники и при случае сразу сменят строну. Но Воскобойнику этот человек понравился. Каминский спорить не стал — пусть командует полицией, если бургомистр ему так верит. Но общаться тесно с начальником полиции не желал. И сейчас прибыл к Третьяку пересилив себя. Для пользы дела.

— С чего это вы вздумали приглашать меня на беседу, господин Третьяк? — гневно спросил Каминский, войдя в кабинет.

— Прошу меня простить, господин Каминский. Но это для общего дела.

— У нас с вами нет общих дел, господин Третьяк.

— Зачем же вы так, Бронислав Владиславович. Я вам не враг.

— Я признаюсь вам честно, Третьяк, — Каминский уселся в кресло. — Я вам не верю.

— Ваше право, Бронислав Владиславович. Вы можете мне не верить. Но дело прежде всего.

— Тогда выкладывайте ваше дело.

— У меня есть подозрение, что в Локте работает резидент советской разведки.

Каминский засмеялся.

— Вы кем себя возомнили, Третьяк? Или похвалы барона фон Дитмара вскружили вам голову?