Республика. Охота на бургомистра

— Да, герр Третьяк. Для этой цели я выбрал трех агентов из концентрационного лагеря № 234. Это доносчики, которых раскрыли сами заключенные. Нам удалось их спасти. Завтра их тайно доставят в Локоть. И вы начнете с ними работать.

— Я, герр фон Дитмар?

— Именно вы. Вы создадите этот фальшивый партизанский отряд. Пока их только трое. Но они должны привлечь к себе тех, кто желает сопротивляться нам, герр Третьяк. А для этого им нужна громкая легенда. И создадите её вы.

— И знать про это должен узкий круг лиц. Я все верно понял?

— Именно так. Отобранные мною люди должны стать в глазах большевиков настоящими героями. И после этого они станут приманивать к себе всех, кто нам нужен.

Третьяк согласился…

* * *

Начальник службы СД был человеком осторожным. Даже понравившегося ему Третьяка он решил проверить. Доверять полностью не следует никому, так говорил оберфюрер Грефрат.

Дитмар просмотрел наспех созданную картотеку чиновников Локотского самоуправления и быстро нашел нужного человека. Это был Лисовин Игнат Пантелеевич.

Ныне он состоял в должности следователя при управлении уголовной полиции. И господин Воскобойник как-то сказал Дитмару, что ранее именно Лисовин претендовал на должность начальника полиции. Но Воскобойник предложил должность Третьяку. Потому с Лисовиным нужно было побеседовать.

Штурмбаннфюрер тайно вызвал его в гестапо.

— Я бы хотел с вами поговорить, господин Лисовин.

— Я вас слушаю, господин барон.

— Насколько я знаю, именно вы претендовали на должность начальника уголовной полиции Локтя.

— Я надеялся, что должность отдадут мне. Но господин Воскобойник решил по-иному.

— И вы обижены на господина Воскобойника?

— Нет. Я доволен своей нынешней работой.

— Вам понравился ваш начальник полиции?

— Третьяк весьма умен. Этого у него не отнять.

— Но он молод.

— Да, но у него есть опыт следственной работы.

— Как и у вас, господин Лисовин.

— Но я архивный работник. А он следователь. И следователь не из последних. Я о нём слышал. Хотя лично мы никогда не пресекались.

— И что вы слышали?

— Он вел ряд весьма резонансных дел.

— Тогда я задам вам главный вопрос. Он может быть агентом большевиков?

Лисовин немного подумал и ответил:

— Не думаю, но и исключить этого не могу.

— Дело в том, что господину Третьяку доверена важная работа. И мы должны быть в нем уверены.

— Я должен его проверить?

— По возможности узнайте о нем всё. Я имею в виду то, чего он не написал в своей анкете.

— Все мы чего-то не написали в анкетах, герр фон Дитмар.

Лисовин также как и Третьяк ранее работал в органах внутренних дел РСФСР. Но высокого положения не занимал и сидел на низких должностях. Большевиков не любил искренне. Не мог простить, что долгие годы жил под чужой фамилией и работал на власть, которая уничтожила его семью.

Глава 2 Возвращение в строй

Москва.

Лубянская площадь. Управление НКГБ СССР.

Капитан госбезопасности Свиридов.

Декабрь, 1941 год.

Капитан государственной безопасности Павел Свиридов в конце 1941 года был снова возвращен на службу в органы госбезопасности. Выдернули его из лагеря, в котором он находился с 1939 года, по настоянию комиссара госбезопасности Максимова.

Свиридов был осужден по статье 58-1г14 и получил приговор — высшая мера социальной защиты — расстрел с конфискацией имущества. Тогда его от смерти спас тот же Максимов. Вытащить из тюрьмы не смог, но сохранил жизнь и отложил спасение сотрудника до лучших времен.

Свиридов помнил, как ему передали в тюрьме послание от Максимова. Тот советовал держаться и обещал помощь в будущем. В лагере ему также помогло тайное заступничество Максимова.

Сам Владимир Иванович Максимов после начала войны просил освободить Свиридова и вставил его имя в список, который подали Берии. Но генеральный комиссар государственной безопасности15 фамилию Свиридов из списка вычеркнул. Лаврентий Павлович помнил дело, по которому осудили Свиридова и группу офицеров НКВД.

Максимов не сдался и после беседы с наркомом НКГБ Меркуловым в ноябре 1941-го года снова попросил за капитана.

— Вы говорите, что задание важное, Всеволод Николаевич.

— Ты сам все слышал, Владимир Иванович.

— Тогда мне нужен Свиридов.

— Снова ты за свое! Берия вычеркнул его фамилию в прошлый раз. Я просил его, но он отказал. Думаешь, что в этот раз будет по-другому?

— Но вы сами говорили о важности задания. И я прошу дать мне человека, которому под силу его выполнить.

— Неужто в твоем ведомстве нет людей, Владимир Иванович? Я понимаю твоё желание помочь Свиридову.

— Ныне я пекусь только о пользе дела, Всеволод Николаевич. Сейчас ничего личного. Но именно Свиридов подходит для этой работы.

— Хитришь, Владимир Иванович. Но я постараюсь тебе помочь. Хотя Лаврентий Павлович не будет доволен.

Благодаря Меркулову и его настойчивости Берия дал согласие и бумагу подписал. Правда задание, которое собирались возложить на капитана Свиридова, было весьма ответственным, и провалить его было нельзя.