Республика ШКИД (большой сборник)

– Дальше, — продолжал заведующий: — нам надо переизбрать старосту по кухне… Предлагаю выбрать Васильева…

– Женьку! — закричали ребята… Викниксор поднял брови и нахмурился.

– Если вы не желаете Васильева, предлагаю Смирнова…

– Женьку! — кричали ребята.

У Викниксора было много оснований не доверять

Кухню женькиному управлению. И ему наверное удалось бы провести своего кандидата, если бы Женька не купил заблаговременно голоса. Женька еще вчера, узнав о перевыборах, пообещал каждому, кто будет за него, по полфунту хлеба у младших и по фунту у старших. И поэтому сейчас все шкидцы дружно кричали:

– Женьку!… Женьку!…

И Викниксору пришлось уступить…

Не успело окончиться собрание, как Викниксора позвали к воротам… Химик осторожно выглянул из-за дома и увидел толстую женщину в зеленом байковом платке, кричащую заведующему:

– Ваши ребята кур убивают, а потом жарят!… У меня сегодня четыре штуки пропали, я буду в милицию жаловаться!…

Викниксор нелепо покачивался, судорожно морщил и тер рукой лоб и мычал невразумительно:

– Успокойтесь. Примем меры…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

1

"Да… Им самоуправление вредит. Они не доросли, — раздраженно думал Викниксор. — Оставили прежнего старосту, который обворовывает их. Идиоты!

В распахнутое настежь окно сквозь темноту и вкрадчивый шелест ветвей доносился собачий лай. Викниксор полузакрыл оконные створки, потушил лампу и, как был в халате, залез под одеяло на скрипучую столетнюю оттоманку. Под стрекочущее тиканье будильника проходили, текли минуты. Викниксор сбросил одеяло, оставшись под одной простыней. Но сна не было, и он, ворочаясь, снова перебирал в памяти сегодняшний день. Вспоминалась женщина, у которой пропали куры, перевыборы, резкий разговор с Эланлюм, и в конце концов опять заныло в ухе. Это проклятый фурункул, упрямо засевший где-то там внутри,

мешал спать уже целую неделю. Викниксор терпеливо закусывал губы, но потом забылся и чуть ковырнул нарыв мизинцем. Сразу дернуло, обожгло, словно током, и он, совсем расстроенный, приподнялся и уселся на оттоманке.

Ку-рите, пей-те и бузите.

Отправят в ла-авру — не беда,

Уроков этих не учите -

Не вый-дет толку пи черта…

заглушенно, но убедительно пел кто-то. Мелодию сопровождал обычный шкидский аккомпанемент на алюминиевой миске.

"Я тебе покажу — уроков не учить", — подумал Викниксор и хотел уже идти отыскать нарушителя тишины, но голос показался знакомым, и он вспомнил…

… После перевыборов, после ссоры с немкой он обходил на ночь дачу. Воспитанники спали, и только кухонный староста Женька был на кухне. Викниксор вспомнил, как Женька тогда, словно не заметив его, продолжал резать на утро хлеб. А когда Викниксор пошел дальше, Женька стал что-то насвистывать, насмешливо и торжествующе…

Вот почему Викниксор не двинулся с места и, сдерживая растущую злобу, ждал. У него появилось инстинктивное, тщательно спрятанное от самого себя желание обождать, пока Женька не споет какую-нибудь гадость. Тогда (старался не думать Викниксор) можно спокойно, с чистым сердцем наказать Женьку.

Тикал насмешливо будильник, сверлило в ухе. Викниксор раздражался все больше и больше; ему казалось, что Женька знает его мысли. Он сидел, готовый вскочить, полузакрыв неспокойные глаза.

Наконец, Женька замолчал совсем, будильник затикал еще насмешливее, и Викниксор, почувствовавший себя обманутым, обиженный и расстроенный, встал и прокрался на кухню…

На столе грудой лежал хлеб, уже нарезанный на тощие приютские пайки. Желтый огонек лампы отражался, вздрагивая в широком лезвии ножа для резки

хлеба. А сам Женька, не замечая стоящего в дверях зава, сидел на подоконнике. Он держал казенную миску и, напевая, ударял в нее ложкой. Викниксор, спрятанный темнотой, держась за больное ухо, с ненавистью глядел на него.

Женька вдруг оглушительно забарабанил по миске ложкой.

Ну и весело живется, Если с Элушкой живет.

Молока хочь не напьется, Зато Элушку…

– Каналья!

Круглая миска с дребезжанием выкатилась, виляя за открытую дверь, а оглушенный недоумевающий Женька молча поднимался с пола, ухватившись за край стола и нечаянно зацепив нож. Викниксор метнулся к нему, теперь уж отдавая себе во всем отчет, размахнулся и жестоко, как только мог, как глушат на бойнях скотину, ударил Женьку кулаком в голову. Женька охнул, упал снова, снова поднялся и, пошатываясь, выбежал вон.

Викниксор, погнавшийся за ним, нашел его в полутемной спальне, Женька лежал, закутавшись с головой, на своей койке и тихо, сквозь зубы выл: ему показалось, что зав сошел с ума. Викниксор грубо дернул его за плечо, потом схватил за шею — начал трясти. Голова Женьки мерно билась о железные перекладины кровати. Шкидец царапался, извивался, хрипел, но это еще больше ожесточило Викниксора.

И только когда разъехались в сторону доски кровати, когда он увидел кровь, увидел отпечаток своих пальцев на щеке провалившегося на пол шкидца, только тогда ощутил все, что произошло.