Республика Святой Софии

Подтверждение гипотезе о том, что попы не оставляли свой прежний промысел, находим в берестяных грамотах XIV в. Так, в грамоте № 536 к попу обращаются с просьбой «омочи и пристриги (это сукно. — О.К.), а личе послале, а пошли с тыми же людьми, а говоздьчов на деньгу сапожьных, а яз тоби кланяюся» [211]. Суть промысла, которым занимался поп, помогает раскрыть английская гравюра Haintz Hertzog, a Cloth Shearer, the 183rd Brother, 1472 [212]. На ней изображен ремесленник, стригущий ворс с сукна длинными ножницами. Автор грамоты купил татарское сукно, которое, видимо, требовало дополнительной обработки — стрижки, в отличие от более дорогого европейского сукна.

С обработкой шерсти связан и поп из грамоты № 264. Здесь в списке свадебных даров упоминается подарок попа — «три полосца козия пуха», то есть определенного размера войлочные ковры из сваленного козьего пуха.

В грамоте № 173 автор дает попу торговое поручение: «Поклон от Панфила к Марку и ко попу. Купите маслеца древяного да пришлите сим» [213]. Из грамоты № 413 можно сделать вывод, что попы могли получать плату за заботу о товарах, хранимых в церквах: «Целобитье от Семена к попу Ивану. Цо бы еси моего москотья моего пересмотреле дад бы хорь не попортил, а я тоби своему осподину цолом бию в коробки, а послал есмь клуц Степаном, а помитка горносталь» [214]. Слово «помитка» могло означать «пометка», то есть условный знак на коробке Семена, но могло означать и «поминок», то есть плату за услугу.

Возможно, попы брали какую-то плату и за свое благословение, например за благословение села. Такая просьба содержится в грамоте № 368 (70–90 гг. XIV в.): «Се благослови попе Максиме… село, а земля тому селоу по заруб Синофонтов…» [215]

В Русе попы и дьяконы занимались солеварением и платили за этот промысел налог наравне с прочими горожанами. Так среди рушан-«поземщиков» Юрьева монастыря упоминается следующий двор: «Дв. поп Федот да суседи его Емельян, да сын его Микифор, да Гридка Ескин, позема дают 5 размеров соли» [216].

В завещании новгородца Моисея упоминается совместное владение им землей в Шелонской пятине с Юрием — попом церкви Святого Ильи [217]. То есть среди новгородских попов были и землевладельцы.

Судя по посланию митрополита Фотия в Новгород, священники здесь занимались не только торговлей, но и ростовщичеством: «А который игумени, или попы, или черньци торговали преже сего или сребро давали в резы, а от сих бы мест у них того не было, лишитеся того, понеже того святии отци не предали и святии апостоли, а святии отци таковых не благословляют, и аз потому же» [218].

Наглядную иллюстрацию из жизни новгородского священства дает один из вариантов новгородской былины «Садко» [219]. Ее текст настолько интересен, что заслуживает внимательного рассмотрения.

Есть устроена в Новеграде мать Божья черковь,
Со веема она со чудныма иконами,
Со веема она со попами да со духовныма.
Как на ту же на славу да на великую,
Собиралосе народу да много множество,
Собиралисе купцы гости торговые,
Собиралисе попы отцы духовные,
Кабы был тут Садок, купець богатый,
Как служили тут обедню да воскресенскую.
Отходила ле обедня да воскресенская,
Выходил ле народ да вон на улицу,
Оставалисе купцы гости торговые,
Оставалисе попы отцы духовные…

То есть после воскресенской обедни в церкви остаются купцы и попы для решения своих дел. На этом собрании Садко похвастался:

Я в Нове-граде товары да все повыкуплю,
Да на матушку на Волхов да все повывожу,
Кабы тридцеть ле караблей понагружу.
Говорит ему поп отец духовный:
— Те в Нове-граде товары все не выкупить,
Да на матушку на Волхов да все не вывозить.
Говорит ему Садок, купец богатыя:
— Уж я бьюсь нонь с тобой да о велик заклад,
Да не ё сто рублей, да не ё тысеце,
Уж я бьюсь о своей да буйной головы.
Они билися с попом да ё велик заклад,
Да не ё сто рублей да не ё тысяце.
Они бились о своих буйных головушках.

Итак, поп спорит с купцом, причем оба закладывают свои головы, то есть проигравший идет к победителю в кабалу.