Республика Земшара

- Я. я против! - Зиновьев сухо кашлянул. - Это может оказаться провокацией! Ничего точно не известно. - но его слова прервала хлопнувшая дверь, и в комнатку шагнул человек в серой шинели. На папахе таял мокрый снег. Он осмотрел присутствующих, рука словно невзначай лежала на кобуре, выцепил взглядом Ленина и глухо сказал:

- Товарищ Ульянов, приказано сопроводить вас.

Ничем не выдав удивления столь оперативной работой людей, от которых теперь зависело многое, но отнюдь не все, иначе не явился бы сюда их посланник, Владимир Ильич накинул пальто, шарф, поискал и подобрал с пола спланировавший с вешалки котелок.

- Товарищ Сталин, позаботьтесь обо всем. остальном, - сказал на прощание, кивнул побледневшим Зиновьеву и Каменеву.

Они так и продолжали стоять, дожидаясь, когда в свою очередь соберется и уйдет в типографию Коба, не удостоив их словечком. Затем Каменев шевельнулся, трясущейся рукой полез в карман, достал листок.

- Как чувствовал. как чувствовал, места всю ночь не находил. Сочинял. Вот посмотри.

Зиновьев принял листок, развернул и прочитал:

- Не только я и Зиновьев. - сбился, но продолжил: - Но и ряд товарищей-практиков находят, что взять на себя ношу сформировать правительство в настоящий момент, при данном соотношении сил, независимо и за считанные месяцы до неминуемого объявления войны со стороны ЕССР, где давно пришел к власти братский наш европейский пролетариат, недопустимый и гибельный для партии шаг. Ставить все на карту формирования правительства - значит совершить шаг отчаяния. Наша партия слишком слаба, чтобы допускать подобные промахи, - он завершил читать, поправил очки и сказал: - Звони Горькому, опубликуем в его газете. Сегодня же. Сейчас.

Отсюда до дома на Воскресенской набережной можно легко и удобно проехать на автомобиле. Выйдя из подъезда на пронизывающий ветер с Невы, Владимир Ильич осмотрелся, никакой машины не увидел и решил, что они пройдут весь путь пешком. Однако сопровождающий, жестом показав ждать, вывел из-за дровяного сарая нечто громоздкое, двухколесное, в чем Ильич с некоторым изумлением и беспокойством признал мотоцикл. Коляски не оказалось, поэтому, опять повинуясь жесту молчаливого офицера, Ленин сел позади и крепко ухватился за его портупею.

Мотор взревел, мотоцикл рванул с места и, заложив крутой вираж, так что пассажир невольно вскрикнул, нырнул под низкий свод прохода, который вел в лабиринт внутренних дворов.

«Диалектическая спираль истории в действии», - невольно и с иронией подумал Владимир Ильич, стараясь скукожиться, втянуть голову в плечи, укрываясь от пронизывающего ветра. В 1917-м было почти так же: в сопровождении офицера связи, приданного ему генералами-заговорщиками, он шел через Петроград к Зимнему дворцу, которому предстояло стать центром большевистского переворота. Их тогда несколько раз останавливали патрули, но у офицера имелся, судя по всему, такой мандат, что бдительные юнкера только каблуками щелкали да честь отдавали.

И вот. Опять. Одно отличие - на этот раз все должно получиться. Потому что на этот раз все будет иначе.

Мотоцикл мчался по бесконечной анфиладе внутренних дворов и двориков, больше похожих на глубокие колодцы, куда не заглядывает солнце и свет скудно сочится из редко и скверно освещенных окон. Иногда машина выныривала из задворок Петрограда на улицу или широкий проспект, но лишь затем, чтобы вновь нырнуть в сумрачный мир задников городской театральной сцены, в скопище ненужных реквизитов и декораций, с помощью которых когда-то творили увлекавшие людей иллюзии.

Затем тьму прорезала яркая вспышка, косой узкий луч скользнул по асфальту рядом с мотоциклом, которому пришлось сбросить скорость, петляя по замысловатой анфиладе дворов-колодцев. Ударила горячая упругая волна, пытаясь опрокинуть его, и Ленин отчаянно цеплялся за водителя, который всеми силами пытался удержать опасно завихлявшую машину. Луч сместился ближе, в воздухе затрещало, и, бросив взгляд вверх, Ильич увидел, как вспыхивают и превращаются в крошечные огни птицы, попавшие под удар светового бича.

Но тут Ленина словно молотом ударили в грудную клетку, он вскрикнул от пронзившей боли и, взмахнув руками, опрокинулся с мотоцикла на землю. Несколько раз перекувырнулся, время замедлилось, и Владимир Ильич успел рассмотреть, прежде чем лишился чувств, как луч резанул по водителю и мотоциклу, превратив их в пылающий факел.

УЗЕЛ III. ИЗ-ПОД ГЛЫБ

Прогрессоры

Из узлов предыдущих, 1908

К тому времени, когда Алексей Толстой опубликовал «Аэлиту», Александр Александрович уже как пятнадцать лет вернулся из путешествия на Марс. Отчет о полете он опубликовал под видом фантастического романа «Красная звезда», а также дописал продолжение - «Инженер Мэнни», первую в мире историческую работу о марсианской цивилизации, написанную землянином по итогам изучения марсианских хроник в одной из крупнейших библиотек Красной планеты.