Республиканец

Похоже, добровольцами были не все, кулаки у капрала были внушительными, а готовность пустить их в ход в случае каких-либо возражений написана на лице. Но сейчас не до психологического разбора.

— Проверим служебную зону космопорта. Доктор, на вас оказание первой помощи, остальные выносят пострадавших из здания.

— Но у меня же ничего нет… — начала женщина-врач.

— Капрал! Вот вам ключ. Второй этаж, второй кабинет справа, аптечка первой помощи в шкафу, сразу слева от двери. Бегом.

Капрал умчался за аптечкой.

Первый кабинет оказался заперт, Вольдемар ударом ноги вышиб хлипкий замок. Никого. Огонь подобрался к зданию служебной зоны, жар уже ощущался в кабинетах с выбитыми окнами. Пожарная команда космопорта пыталась остановить его распространение, но все попытки оказались тщетными. На учениях мощные пожарные стволы легко сбивали пламя с поверхности горящего топлива, но тогда в специальный бассейн наливали не больше тонны, а сейчас пылало несколько сот тонн — взлетающий челнок был заправлен под завязку.

Второй кабинет. У окна девушка в форме служащей космопорта, лицо изрезано стеклом, из левого глаза торчит окровавленный осколок стекла, правый, к счастью, уцелел. Сознания девушка не потеряла и очень страдала от ран. Появился капрал с солидным чемоданчиком аптечки первой помощи. Эту аптечку в кабинете военного коменданта Вольдемар считал канцелярской придурью, а вот теперь пригодилась. Женщина-врач начала перевязывать девушку, тронуть торчащий из глаза осколок она не решилась.

— Вы, двое, останьтесь здесь, когда закончится перевязка, несите ее в пассажирскую зону. Остальные, идем дальше.

Следующий кабинет. На полу окровавленный мужчина без сознания.

— Выносите.

Этому окажут помощь потом, сейчас главное — эвакуировать людей. В коридоре двое служащих несут третьего, замотанного какими-то тряпками. Следующий кабинет — заперто. Удар. Никого. Дальше. Еще пострадавший, еще… В коридоре появились медики с носилками, это уже явно не местные, прибыли по вызову. Вольдемар взглянул на часы: десять минут с момента его звонка дежурному. Теперь он указывал, где находятся пострадавшие, вместе с десантником выбивал двери запертых кабинетов, организовывал эвакуацию. Жар был все сильнее, дышать становилось труднее. Огонь отрезал людей от выходов в пассажирскую зону. Дескин организовал эвакуацию из окон здания, выходящих на противоположную сторону.

К космопорту съезжались пожарные, спасатели, машины «Скорой помощи». Прямо перед зданием разворачивался оперативный штаб. Теперь могут обойтись и без него. Вольдемар опустился прямо на асфальт и только сейчас понял, как устал. Рядом с ним присел капрал.

— А вы меня не узнали, господин лейтенант?

Вольдемар повернул голову и вгляделся в лицо космодесантника.

— Нет, не помню.

— А я вас сразу узнал. На Зеде, в первый день высадки, вы меня за шиворот таскали.

— Десант своих не бросает?

— Точно!

А недописанный рапорт сгорел вместе с коммуникатором, шикарным столом, монументальным креслом и всем остальным содержимым комендантского кабинета.

Остаток дня лейтенант Дескин провел, отвечая на кучу дурацких вопросов, которые ему задавали прокурорские. Где он был в момент взрыва? Почему он решил, что взорвался именно челнок? Зачем он устроил стрельбу в пассажирской зоне космопорта? Кто приказал ему взять на себя руководство спасательными работами? И опять. Где?.. Почему?.. Зачем?.. Кто?.. Вконец достали. Должно же быть в этой жизни равновесие — кто-то спасает, а кто-то это спасение расследует.

Уже прилично за полночь Вольдемар наконец вернулся в свой номер и, едва стянув форму, упал на неразобранную постель. Вторая половина дня утомила больше первой. Еще до того как заснуть, выключил личный коммуникатор. На службу он завтра не пойдет, а если он кому-то потребуется, то пусть приходят за ним. Помогло не очень.

В полдень за Вольдемаром пришли, а точнее, пришел посыльный из штаба ВКФ. Через два с половиной часа лейтенант Дескин навытяжку стоял в знакомом кабинете. На Вольдемаре был новенький, сшитый по заказу мундир. Успел, успел, комендантская душа, справить обновку. Вот и пригодилась, старая форма после вчерашних событий пришла в полную негодность.

— Ваш предшественник, лейтенант, находился на этой должности пять, я подчеркиваю, пять лет. И никто не помнил, как его зовут, даже кадровики. А вы всего за полгода успели дважды прогреметь на всю Республику.

— Господин адмирал, в деле «сельхозполковников» я никак не засветился. И к вчерашней аварии челнока никакого отношения не имею.