Республиканец-2

Действительно, количество желающих оказать содействие жертве и наказать преступника, превысило все мыслимые пределы. Найти среди них нужных специалистов вполне можно было, чем Рахман сейчас и занимался.

— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, но один я таких вопросов не решаю. До свидания.

— Десантный корабль — обязательно… — успел заявить Вольдемар до отключения канала связи.

К воскресному полудню на пересадочную станцию почти одновременно прибыли министр иностранных дел Сагитториуса со своим секретарем и две хорошие новости. Коалиция независимых официально отмежевалась от всего происходящего в системе Каппа Сагитториуса и заявила, что ни при каких обстоятельствах вмешиваться в происходящие там события не будет. Имперский МИД ограничился заявлением с осуждением действий астенойцев в отношении жителей планеты Сагитториус.

— Редкий случай, — прокомментировал заявление Рахман, — когда текст заявления совпадает с их эмоциями.

— Нет у них никаких эмоций, — не согласился Вольдемар. — Они говорят только то, что им выгодно или то, чего не могут не сказать. Это как раз второй случай.

— Ты думаешь, после этих кадров можно остаться спокойным?

— Можно. Ты не останешься, я не останусь, а они смогут. Не сомневайся.

— А что ты можешь сказать по поводу коалиции?

— Здесь все просто. Выбирайтесь из своего дерьма сами и не вздумайте нас в него тащить. На этот раз куча слишком велика, и никто астенойцев оттуда вытаскивать не будет, можно утонуть самому.

— То есть мы почти победили?

— Нет. Осталось самое сложное — договориться с нашими благодетелями на приемлемых условиях, именно об этом мы и будем говорить с Эскалерой. Кстати, пора его встречать.

Присутствие в космопорте столь популярной, на сегодняшний день, персоны, чуть было не парализовало его работу. Поэтому министра с секретарем поторопились отправить на отдельном челноке и постарались не афишировать его прибытия на пересадочную станцию. Встречающих в переходном отсеке было всего двое: Дескин и Рахман. Когда открылась внутренняя дверь шлюза, то первой в отсек влетела госпожа Лабаре. Отвыкнув от невесомости, она слишком сильно оттолкнулась от переборки и едва не пролетела мимо. Вольдемар успел перехватить женщину и слегка прижал ее к себе.

— Что Вы себе позволяете, — возмутилась Амаэль, но ее возмущение не принял бы всерьез даже самый доверчивый человек.

— Я позволяю себе обнять свою будущую жену.

— Растрепал таки! — женщина метнула раскаленный взгляд в пролетающего мимо толстяка. — А тебе я еще согласия не дала.

— Вот я и хотел сделать тебе предложение.

— Прямо здесь? В этом отсеке? — удивилась Амаэль, но удивление это было из приятных.

— Согласен, никаких условий. Но затягивать я тоже не хочу. Поскольку я не могу встать на колено, невесомость все-таки, то я просто скажу.

Вольдемар набрал в грудь побольше воздуха.

— Госпожа Лабаре… Амаэль, я люблю тебя и прошу стать моей женой. Прошу принять мою крепкую мужскую руку и большое и доброе сердце, — на одном дыхании выпалил Вольдемар заранее заготовленную фразу. — Как я волнуюсь!

— И это говорит человек, который почти победил астенойцев! А уж на счет сердца ты, милый, явно загнул. Кого тут недавно обвиняли в пиратстве?

— Черт бы побрал этих астенойцев! Мне сейчас наплевать на них! Амаэль, прекрати надо мной издеваться и скажи «да»!

— Всегда питала слабость к пиратам, — притворно вздохнула Амаэль, в ее глазах сияли смешинки, — поэтому я согласна.

Женщина хотела обнять Вольдемара, но тот придержал ее.

— Подожди, совсем забыл.

Он запустил руку под комбинезон и осторожно извлек на свет небольшой бледно-красный цветок, явно из местной оранжереи.

— Вот. Извини, другого подарка у меня нет, — смутился Вольдемар.

— Ты неподражаем, — рассмеялась Амаэль, обнимая его. — Кстати, а где Тьер и Рой?

Более деликатный Эскалера, утащил отставного лейтенанта из отсека, оставив их наедине.

— Это будет очень трудное решение.

— Знаю, но другого выхода в вас нет…, у нас нет, — поправился Вольдемар. — Если ваше правительство откажется, то я отваливаю. Разбирайтесь сами.

— Пойми меня правильно, мы только что освободились от военной оккупации, а то, что ты предлагаешь, это по сути та же оккупация, только экономическая. Многие не увидят особой разницы, они захотят остаться свободными.

— Если понимать под свободой право светить голым задом, то такую свободу никто не посягает, пусть ходят, как ходили, — разошелся Вольдемар. — У вас сейчас все лежит в руинах, все надо начинать практически с нуля. Для этого нужны технологии, люди, оборудование и деньги. Огромные деньги. Или вы предпочитаете еще шестьсот лет карабкаться до водородной турбины и орбитального спутника? Поэтому если есть шанс получить эти деньги от республиканской компании, то надо им воспользоваться. А что касается разницы, то, по крайней мере, «Астгартус майнинг компании» будет Вас не бомбить, платить за концессию. Мало? Она наймет и обучит местный персонал, будет ему платить и эти деньги также останутся на Сагитториусе.

— Ну хорошо, а почему именно «Астгартус майнинг»?