Республиканские Коммандо 2: Тройной Ноль

– Кар'тайлир, это тоже самое что "знать", "хранить в сердце". Но ты добавил дарасуум, "вечно", и это становится чем-то слегка отличающимся. Это мне многое говорит о мандалорианском видении взаимоотношений.

– Они считают, что полное понимание кого-то – это ключ к тому, чтобы полюбить его. Они не любят сюрпризов и скрытых граней. Воины имеют к этому склонность.

– Прагматичный народ.

– Что ж, жаль, что джедай не лучшие их друзья. Мы могли бы наслаждаться прагматичностью вместе.

– Тебе не стоит читать мне лекцию о привязанностях. Благодарю.

Джусик повернулся к ней с широкой улыбкой, которая могла происходить только от полного мира с самим собой. Взмахом обеих рук он показал на себя: матово-зеленая мандалорианская броня, представленная нательными пластинами и наголенниками. Соответствующий шлем, со зловещей Т-образной прорезью визора, стоял на полу позади него.

– Думаешь, – сказал он. – что я в этом вернусь в Храм Джедай? Думаешь, это – не привязанность?

Он действительно находил это смешным. Он засмеялся. Они оба были всем, что не одобрил бы Орден Джедай.

– Зей будет в бешенстве.

– Кеноби носит солдатскую броню

– Генерал Кеноби не говорит по-мандалориански. – Она нашла, что смех Джусика заразителен и приправлен усталостью, пополам с пугающей прямотой, которая часто была так заметна у Фая. – А его солдаты не обращаются к нему "Маленький Оби-Ван".

Джусик снова стал серьезен.

– Наш кодекс был написан тогда, когда мы были миротворцами. Мы никогда не сражались на войне; не на войне такого рода, не использовали других. И это меняет все. Так что я остаюсь с привязанностями – потому что мое сердце говорит мне, что это верно. Если остальные джедаи думают, что это несовместимо – что ж, я знаю какой выбор мне сделать.

– Ты его сделал. – заметила Этейн.

– Как и ты. – Он сделал неопределенный жест в сторону ее живота. – Я тоже могу чувствовать. Сейчас я тебя слишком хорошо знаю.

– Не надо.

– Это будет очень тяжело для вас обоих, Этейн.

– Дарман еще не знает. Ты никому про это не скажешь. Обещай мне.

– Конечно не скажу. Я многим обязан Дарману. А если честно – всем им.

– Ты, в конце концов, убьешь себя, пытаясь жить как они.

– Что ж, мне это подходит. – ответил Джусик.

Джусик не собирался быть миротворцем. Если бы Сила не проявила себя в нем, он мог бы стать ученым, инженером, создателем изумительных вещей. Но он хотел быть солдатом.

И Этейн тоже должна быть солдатом, хочет она того или нет, потому что ее войскам нужно, чтобы она была им. Но как только война закончится, она покинет Орден Джедай, и последует более трудной, но более радостной судьбе.

***

Скирата опустил зеленый спидер на посадочную платформу с изрядной толикой удовлетворения. Он поручил Энакке сменить ему цвет и сделать так, чтобы он исчез из регистрационных систем. Для нее это была обыденная работа. Она злилась от необходимости возиться со множеством принадлежащих командам спидеров, которые иногда еще и бросали – когда у них не было выхода, но несколько лишних кредиток ее успокоят.

Вэу выбрался из люка на стороне пассажира и Мирд выпрыгнул за ним, урча и довольно посвистывая.

– Я собираюсь себя побаловать стаканчиком тихаара. – сказал Скирата. – Если стрилл хочет ночью спать под крышей – приглашаю.

– Пожалуй я присоединюсь к тебе за выпивкой. – Вэу снова поднял Мирда на руки. – Операция совершенно не по учебнику, но, тем не менее, парни врезали хорошо и быстро.

Это казалось практически цивилизованными отношениями. Так казалось ровно до той секунды, когда двери открылись и они едва не врезались в Фая. Он развел руки, изображая барьер.

– Сержант, Атин в отвратном настроении. – он повернулся к Вэу, который усадил Мирда на ковер и снял шлем. – Не думаю, что вам стоит с ним встречаться, сержант Вэу.

Вэу лишь чуть опустил подбородок и стал выглядеть так, словно он с чем-то смирился.

– Ладно, закончим с этим.

– Не…

– Фай, это между мной и ним.

Немедленным порывом Скираты было вмешаться, но он подозревал, что на этот раз Вэу придется несладко, и в этом была своего рода справедливость. Хотя умом он и уважал его мастерство и цельность, но всем нутром ненавидел его за жестокость. А для Скираты это перевешивало все достоинства Вэу.

Он говорил, что делает это ради их собственного блага: это для того, чтобы усилить их самосознание Мэндо, чтобы сохранить их жизни, защитить их души. Его парни даже верили этому. Скирата не верил никогда.

– Я ждал, сержант. – произнес голос Атина.

Скирата оттянул Фая назад. Ордо и Мереель, все еще работавшие над нейтрализацией термопластоида с сюрпризом, подобрались и насторожились, ожидая его сигнала, чтобы вмешаться. Он сдержанно покачал головой. Еще не время. Отставить.

Атин был одет в водолазку и нацепил правую перчатку. Он выщелкнул вибролезвие из пластины на тыльной стороне ладони и прижал кулак к плечу, затем убрал клинок.

– Если этот стрилл дернется ко мне – я его тоже пришью.