Рестарт

– Не люблю я ее. Ревновал, когда думал, что люблю. А оказалось – не любовь то была. Привычка, привязанность, уязвленное самолюбие – что угодно, но не любовь.

– К кому ревновал? – настораживается Кира. – Может, повод был?

– Когда повода не было, ревновал. А когда оказался… Я же говорил, что у нее кто-то появился, когда она ушла? Когда оказался, не ревновалось, представляешь? Я даже картинки себе всякие в голове рисовал из разряда «18+», ничего не колыхнулось внутри.

– Люди вообще часто любовь путают с чем-то иным, – вздыхает она и делает неожиданный вывод: – Злишься на нее?

– Нет, что ты! Мне с ней было хорошо, ты же знаешь. Сам виноват, здесь иначе и не скажешь. Разве нет?

Я задаю риторический вопрос, но Кира отвечает:

– Нет! Один может быть виноват больше, другой – меньше, но то, что пары расстаются, – вина обоих. И не спорь со мной. Как я со своим намучилась, ты и так знаешь, но разве я что-то делала, чтобы он изменился? Я его ругала, пилила, играла в «молчанку», воспитывала и дрессировала, не понимая, что к мужчине нужен другой подход.

– Это какой же? – я удивляюсь ее признанию.

– Другой. Женщина – не надзиратель и не погонщик. Она может вдохновить своего мужчину, а может, напротив, вытравить из него все то, что им могло двигать, заставляло самого… – она замолкает, формулируя мысль, – самого принимать решение, брать на себя ответственность и заботиться, думать о семье. Но чего было ожидать от двадцатилетней девочки, вчерашней студентки?

– И правда…

– Так что это ты сам во всем виноват, Филя!

Вот это поворот в исполнении моей старшей сестры! Абсолютно в ее духе.

– Взялся бы за ум парой лет раньше, все бы у вас было хорошо. А значит, это ты, Филя, мудак, – резюмирует она.

– Я знаю.

– Может, и хорошо, что ребенка не завели, – задумчиво продолжает размышлять сестра. – Не надо детям страдать из-за ошибок родителей…

– Может быть… Киренция, слушай, а может, к нашим нагрянем? В субботу, например?

– А почему бы и нет? Еще как нагрянем, братишка, – смеется Кира. – Только давай-ка с пользой нагрянем. Продуктов каких привезем, вкусняшек…

Договорившись, мы тепло прощаемся. О том, что я увольняюсь, решил пока не говорить – не поймет.

Сявы дома нет, и мне ничто не мешает еще раз пробежаться по квартире, складируя свои вещи у стены в зале. На кухне чувствуется слабый запах табака, похоже, он утром покурил в форточку под чашку кофе. В ожидании Светы я сажусь на кухне – почитать и выпить чаю. Под ногами уютно устроился Ричард, а на стуле напротив разлеглась Васька.

За чтением время пролетает незаметно, в дверь звонят, и Ричи взлаивает, направляясь к выходу.

– Ричи! – слышу звонкий девичий голосок за дверью.

Я открываю дверь и вижу высокую, нескладную, загоревшую на югах девчонку, а рядом с ней, очевидно, отца – мужчину чуть старше меня, выше ростом и в очках. Ричи, промычав что-то восторженное, прыгает на девочку и кладет ей лапы на плечи, стараясь лизнуть лицо, а та умилительно пищит и лепечет.

– Здравствуйте! – говорит отец Светы. – Филипп?

– Он самый, проходите.

Мужчина заходит и представляется:

– Андрей. Света, зайдите в дом с Ричардом.

Они заходят, закрывая за собой дверь.

– Пройдемте в зал, – приглашаю их на случай, если они хотят поговорить. – Обувь можете не снимать, я через полчаса переезжаю.

Андрей все-таки не может сдержаться, хватает пса за голову, гладит и приговаривает:

– Ричи, нашелся, хороший, хороший…

Света, отодвинутая отцом от собаки, поднимает глаза, и я вижу, что они на мокром месте. Не сдерживая эмоций, она бросается обнять меня. Я чуть было не обнимаю ее в ответ, вовремя спохватившись – не дай бог, отец воспримет неоднозначно. Так и стою, как истукан, прижав руки к бокам.

– Спасибо вам, Филипп, что нашли и что присматривали за ним!

Мне в шею тычется что-то мокрое, девочка почти с меня ростом.

– Ну, все-все, Свет, отпусти Филиппа, – как бы строго командует отец дочери и обращается ко мне: – Вы знаете, мы же его вот таким щеночком взяли, Света его с бутылочки с соской кормила. Такой забавный был, неуклюжий, косолапый…

Интерфейс подсказывает, что они счастливы. Счастлив и я за них с Ричардом, но как же грустно! Пес устойчиво ассоциируется у меня с новым этапом жизни, и появился он рядом именно тогда, когда мне это было нужно больше всего, скрашивая мое одиночество и составляя компанию в моих забегах по парку. Он помог мне не раз – что тогда, с фальшивыми купюрами покупателя компьютера, что на днях при встрече с гопотой.

– Вы помните, что обещали мне щенка? – спрашиваю я.

– Не только помним, но и займемся этим в самое ближайшее время, – заверяет меня Андрей. – Завяжем, уже есть с кем.