Реставраторы (СИ)

— В том мире нет Силы, но ты хочешь вернуть ту что в императоре, но без него самого? Если Силу перестать концентрировать и выпустить свободно циркулировать, то будет происходить обмен и наши вселенные исцеляться?

Перед ней поставили задачу, как в детской загадке, о том как перевезти в одном краулере урожай хуббы [тыква с Татуина], банту [крупный рогатый скот с Татуина] и массифа [хищная рептилия с Татуина], так чтобы все остались целы.

Мир с зелёными деревьями начал таять перед её взором, превратившись в туман, ладони больше не ощущали мягкой кошачьей шёрстки, лишь обратную сторону перчатки скафандра. Теперь её лишь интересовало, что происходит там впереди.

Туман, подчиняясь её нуждам, развернул экран, продолжая ее укрывать. В полутьме горели лайтсайберы, по стенам бежали загадочные письмена, напряжённая перепалка, готова была перерасти в битву. За сторонами, словно в том злосчастном витке, где погибла её сестра Пейдж, незримо выстроились свободный флот сопротивления и армада звездных разрушителей.

Она всегда была готова сражаться, за тех кого любит, и эта битва становилась бесконечной, в этом витке она отыграла сестру, погибших соратников, и даже проклятый Хосниан Прайм, теперь который она не хотела помнить, с его грязными подворотням и лапами насильников, и чтобы Арми забыл её позор, чтобы они могли начать отношения на равных… Что же происходит?

Её вновь оставили в этом тумане, чтобы она снова могла решить, что лучше для всех. Роуз видела, как растворились из камеры люди и дроиды, а на полу остался лежать её милый Арми, к которому из тумана выскочила рыжая хитрюга Милли, которая, обойдя вокруг, взобралась на его грудь, и лизнула в нос. Роуз снова видела сад. Затем, кошка вильнула хвостом, и сказав прощальное, — «Мяу!», — выскочила в открывшийся портал. Девушка могла бы поклясться, что за хвостом кошки маршировали войска фантомов Силы.

— Прощай мохнатое чудовище, — помахала она рукой Миллисент.

* * *

[Действия происходят после событий главы 19]

— Золотко, опиши что мы там на той записи делали? — ласково попросил Армитаж, его изображение дорожало в голопроекторе.

Этот вопрос, он задавал уже раз десятый, и она с каждым разом находила больше слов и смелости, чтобы описать это, а сегодня, повинуясь внезапно проснувшемуся стремлению, она повела ладонью по грубой ткани комбинезона, в районе груди, чтобы визуализировать процесс.

— О, ты прелесть, — с кошачьей улыбкой сообщил он, — если ты за полтора года, до конца моего заключения, не забудешь меня, мы имеем шанс повторить всё это в живую. Роуз зарделась от смущения, и желания того чтобы так всё и сбылось. Она понимала, как легко они в этом неожиданном мире отделались.

Сразу после того, как они выбрались из пещеры, и добрались до базы, у входа, их повалили контрабандисты нанятые Беном, которого они звали Реном. Среди них оказался По Дэмерон, который, впрочем, их не узнавал. Потом появился Бен, и, заметно подавлявший порыв отпинать Арми ногами, ограничиваясь зафутболеным в неизвестном направлении камнем. Потом, отчитав её за невиданные провинности сексуального характера, он велел грузить и транспортировать их к месту предварительного заключения. А сам, нецензурно выразился, сообщил, что летит искать сбежавшую «племяшку», прыгнул в «Канюк» и улетел.

Их судили и вынесли приговоры, Роуз, учитывая смягчающие, полгода условно, а Хаксу два, за антигосударственную деятельность, в которую оказался втянут случайно. Она понимала, как легко они отделались, это не обвинение в уничтожении Хоснианской системы. Бен, который, как оказалось, ничего не помнил о прошлом, сообщил им, что не будет выдвигать обвинение в том, что Армитаж его подстрелил на Серенно.

Её условный срок истёк, и теперь она, раз в месяц, могла связаться с Арми, заключённым в космической тюрьме.

— Покажешь может? — подстрекательским шёпотом спросил он.

Она чувствовала, что ему нравилось её смущение, но, он не давил на неё, ожидая, когда она сможет преодолеть его сама. С дрожью, она положила пальцы на язычок молнии комбинезона и потянула вниз, открывая между грубыми зубцами нежную кожу. Она понимала, что за минуту, оставшуюся им до конца сеанса связи, они многого не успеют, но начало было положено.

— Я люблю тебя детка, — услышала она то, с чем будет жить, месяц, ожидая следующего голонет-свидания, тоскуя и стремясь лучше подготовиться для Арми.

Глава 35