Ресторан «У конца вселенной» (перевод В.Генкина)

Поскольку в данный момент он не был способен шевельнуть ни рукой, ни ногой из-за тупой пульсирующей головной боли, он решил не вставать, а подумать лежа. Вот ведь в чем беда со средствами передвижения, думал он, — они просто не стоят тех усилий, которые нужно затратить, чтобы заставить их работать. На Земле — пока ее еще не снесли, чтобы построить новую гиперпространственную ветку — была проблема с машинами. Столько усилий шло на то, чтобы извлечь миллионы тонн густой черной жидкости из-под земли, где она была надежно спрятана во избежание всяких неприятностей, превратить ее в мазут и залить им всю округу, превратить ее в дым и сделать воздух почти непригодным для дыхания, и вылить остатки в море, что они не стоили того, что стало легко и быстро добираться из одного места в другое — особенно когда, добравшись туда, вы видели, что не стоило уезжать оттуда, чтобы убедиться, что здесь все очень похоже на то место, откуда вы уехали, то есть земля залита мазутом, в воздуха полно дыма, а в море мало рыбы.

А телепортация? Способ передвижения, который заключается в том, что вас разбирают на атомы, швыряют их через суб-эфир, а потом снова собирают ваши разрозненные частички, как раз когда они впервые за долгие годы почувствовали вкус свободы, нельзя назвать большим достижением.

У многих уже появлялись такие мысли задолго до Артура Дента. Некоторые даже воплощали их в песнях и стихах. Вот одна из таких песен, которую часто поют на огромных демонстрациях перед главным зданием завода по производству систем телепортации корпорации Сириус Кибернетикс на Счастливом Мыре III:

Альдебаран — не мир, а рай,
Там весело живут.
На Бетельгейзе девушки
С ума тебя сведут.
Что хочешь, то и сделают,
И денег не возьмут,
Мне говорят: «Поехали!»,
Но я останусь тут.
Потому что:
Я не хочу разбираться на части,
Чтобы добраться куда-то еще.
А если потом перепутают части,
Кто будет оплачивать счет?
На Сириусе золото
На дереве растет.
Я слышал, что на Джаглан Бете
Пьян всегда народ.
Я б с радостью поехал,
Меня давно там ждут.
Меня — не кучку атомов!
И я останусь тут.
Потому что:
Я не хочу разбираться на части,
Я не совсем еще спятил, друзья!
Ведь если потом перепутают части,
Я уже буду не я!

… и так далее. Есть еще одна часто исполняемая песня, но она намного короче:

Домой мы телепнулись:
И я, и Джон, и Джой.
Он сердцем завладел ее,
А я — ее ногой.

Артур почувствовал, что боль уходит, хотя голова все еще была чугунно тяжелой. Кроме того, в ней раздавалось какой-то глухой тяжелый топот. Медленно, осторожно, он поднялся на ноги.

— Ты слышишь глухой тяжелый топот? — спросил Форд Префект.

Артур обернулся, и увидел Форда, который, шатаясь, появился из-за угла. Лицо Форда опухло, глаза были красные — Артуру не захотелось спрашивать, как выглядит он сам.

— Где мы? — спросил он вместо этого.

Форд огляделся. Они стояли в длинном коридоре. Одна его стена была стальная, и выкрашена в тошнотворный светло-зеленый цвет, каким красят стены в школах, больницах, и сумасшедших домах, чтобы вызвать у тех, кто смотрит на эти стены, подавленное настроение. Невысоко над их головами она изгибалась и соединялась с другой стеной, почему-то завешенной темно-коричневой дерюгой. Пол был покрыт темно-зеленым ковром из ребристой резины.

Форд подошел к очень толстой и темной полупрозрачной панели в зеленой стене. Хотя она была в ладонь толщиной, ему удалось разглядеть за ней неяркие точки далеких звезд.

— Я думаю, мы на каком-нибудь корабле, — предположил он.

Снова послышалось глухой тяжелый топот.

— Триллиан? — позвал Артур. — Зафод!

Форд пожал плечами.

— Их здесь нет, — сказал он. — Я уже искал. Телепортация без системы наведения могла забросить их куда угодно и на какое угодно расстояние. А судя по тому, как я себя чувствую, нас забросило довольно-таки далеко.

— А как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно.

— Ты думаешь, они…

— Где они, что с ними — мы этого не знаем и не можем узнать, и вообще ничего не можем сделать по этому поводу. Делай как я.

— То есть?

— Старайся о них не думать.

Артур обдумал его предложение, повертел его в голове, нехотя признал, что ничего лучше туда не приходит, и спрятал мысль о Зафоде и Триллиан подальше. Он вздохнул.

— Кто-то идет! — вдруг воскликнул Форд.

— Где?

— Да этот топот. Это звук шагов. Прислушайся!

Артур прислушался. Топот доносился издалека, но сказать точно, с какого расстояния, было невозможно.