Ресурс Антихриста

— Так надо, придешь все узнаешь. Пока…

Верховцев положил трубку со странным ощущением, он знал — Джексон по мелочам беспокоить не будет, но полученная дополнительная инструкция его откровенно заинтриговала — прибегать к конспирации без каких-либо на то оснований его друг никогда бы не стал.

Он наскоро расправился с «Камбоджей», не успев по-настоящему насладиться достоинствами своего кулинарного детища, запил вином и уже через десять минут вышел из дому.

Ровно через час Верховцев стоял у выкрашенной в коричневый цвет металлической двери и условленным образом нажимал кнопку звонка. Ждать пришлось довольно долго, и он даже засомневался, не напутал ли чего, выполняя предписание Джексона, но наконец, послышался звук отодвигаемого запора. Дверь открыл сам бармен Эрвин. Он работал в «Омуте» уже лет восемь и, обладая незаурядной зрительной памятью, знал всех более-менее постоянных клиентов в лицо.

— Заходи, — он пропустил Олега и плотно задвинул засов в прежнее положение. Потом молча провел его по слабоосвещенному узкому коридорчику, заставленному по обе стороны какими-то ящиками и инвентарем, до поворота, за которым они уперлись в неказистую дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен». Эрвин достал ключ и два раза провернул в замочной скважине. Когда они вошли в помещение, оказавшееся скромной подсобкой, Верховцев не без удивления увидел там двух человек, сидевших за небольшим, обитым жестью, столиком. Одним из них был сам Джексон, другим — заслуженный деятель «Омута», маэстро темных дел — господин Гриф. На столе стоял кувшин пива и три кружки, одна из которых, видимо, предназначалась для Верховцева.

Эрвин протянул Джексону ключ и со словами «будешь уходить, оставишь на старом месте», удалился. Джексон запер дверь изнутри, потом наполнил пустую кружку, долил себе и Грифу.

— Попей, утоли жажду, — обратился он к Олегу. — Сегодня новый сорт из Латгалии привезли. Темное, плотное, семь процентов крепости, пивко супер!

— Я полагаю, ты меня пригласил не на торжественную дегустацию очередного пивного шедевра? — осведомился Верховцев, отдав перед этим должное предложенному ему напитку. — Ну что ж, сказать нечего — пиво отменное, но…

— Расслабься, Олежек, — усмехнувшись перебил его Джексон, — сейчас услышишь такое, что придется, видимо, поднапрячься.

— А меня уже напрягли… — начал Верховцев и, многозначительно скосившись на Грифа, затем повернулся к Джексону с немым вопросом во взгляде.

— Говори, — разрешил тот его сомнения.

— Представь себе, на подходе к «Омуту» я заметил за собой банальную слежку.

— А не пригрезилось? — изменившись в лице, спросил Джексон, и в его голосе сквозила не столько ирония, сколько некоторая тревога.

— Вряд ли я ошибаюсь, — покачал головой Олег. — Где ко мне этот хвост приклеился, с уверенностью сказать не могу, возможно от самого дома, но на Тербатас я его вычислил определенно. Проверочный тестик устроил, он и высветился.

— Ушел? — спросил Джексон.

— А как же! Он хоть вроде и не дилетант, пас грамотно и прилежно, но о коронных ментовских финтах без понятия. К тому же это наш район, мы с тобой здесь все ходы-выходы еще в пионерах облазили.

Джексон молчал. Он задумчиво перекладывал на столе с боку на бок свою зажигалку, потом поднял голову и, обведя взглядом сидящих, заметил:

— М-да, двое крапленых в одной каморке это вроде как перебор. За Грифом, Олежек, тоже следят, совсем достали бедолагу, пришел ко мне с утра, покаялся как духовнику, совета да помощи просит. А я вот тебя послушал, не знаю теперь, что и думать. Странно все складывается, ничего просечь не могу.

— Да ты мурку за хвост не тяни, расскажи толком, в чем дело, — начал терять терпение Верховцев.

— Нет, я теперь уж помолчу, а говорить будет Юрий Юрьевич. А ты слушай внимательно, а потом скажешь то, что сочтешь нужным. Давай, Гриф.

На сей раз, в отличие от встречи с Адвокатом, исповедь бедолага Грифа была абсолютно исчерпывающей. Он не утаил ничего, вплоть до позорного демарша в турфирму и последовавшего за этим очередного допроса с пристрастием.

— Но это еще не все, — продолжил Джексон, когда Гриф завершил хронологию своих злоключений, — самое главное впереди. На закуску будет нечто, из-за чего, собственно, я тебе и звякнул. Выкладывай…

— Вчера на улице я встретился с Адвокатом, — снова заговорил Гриф.

— Это наш омутовский ханыга, ничего из себя не представляет, так, шушера мелкая. В далеком прошлом мент, обэхаэсэсник, но спился — выпнули взашей, — кратко, но емко пояснил Джексон. — Поехали дальше…

— Ну, значит, встретились: привет — привет! Тот увидел, что мой фейс, как палитра живописца, стал в душу лезть, что, мол, случилось. Мне перед ним бисер метать никакого резону, бичара захудалый, зимой снега не выпросишь, голь, одним словом. Но тут он меня поразил до печенок, пойдем, говорит, в кафеюшку пообщаемся, я ставлю…

— Странные времена нагрянули, господа, не находите, а? — не удержался от комментария Джексон. — Лат топчет доллар, забулдыга Адвокат угощает… Завтра скажут, что в Риге приземлилось НЛО, и уже не удивишься.