Ресурс Антихриста

Музыка закончилась. Незнакомка кивком поблагодарила своего партнера, и он провел ее к столику.

— Сделайте одолжение, Юлий Викентьевич, налейте шампанского, — попросила она, когда они сели. — Мы прекрасно потанцевали, теперь можно и выпить.

Серебрянский с готовностью выполнил эту просьбу. Некая неопределенность ситуации уже начинала его забавлять:

— Ну, а что вы теперь придумаете, чтобы оттянуть разгадку вашего букета, а, госпожа ясновидящая? — игриво спросил он, поднимая свой бокал.

— Уже ничего. Отступать мне некуда, финиш, — тем же тоном ответила дама. — А теперь я поднимаю этот бокал и хочу выпить за… Ну, догадались?

— А-а-а, — растяжно произнес Серебрянский, — я все понял…

— Да-да, — не дала ему договорить дама. — Не далее, как вчера, возглавляемая вами компания отметила свой юбилей, не так ли? Наша скромная фирма по ряду существенных причин не смогла принять участия во вчерашних торжествах, поэтому мы исправляем свое упущение сегодня. Звучит банально, но лучше поздно, чем никогда. Я знаю, о чем вы хотите спросить… Не забывайте, дорогой юбиляр, я — ясновидящая и определить место, где вас можно застать, особого труда для меня не составило. Это по нашим понятиям, так сказать, задачка для первого класса, она по зубам даже начинающим вещуньям. Вот вам и разгадка букета. Как видите, все очень просто. И каждому событию действительно свое время, помните как у Ремарка — «Время жить и время умирать», а у нас с вами настало время выпить, выдыхаясь, шампанское ведь тоже умирает…

В это же время за столом, который ненадолго покинул господин Серебрянский, его любимая дочь, умница и красавица Анна, со скуки пересчитывая цветы, вдруг обнаружила, что их количество в букете равно ни больше ни меньше, как двум десяткам.

— Странно, — сообщив об этом факте необъятной бухгалтерше, задумчиво уставилась на букет дочь судовладельца. — Наверно, дарительница букета что-то напутала, число цветов почему-то четное, я трижды пересчитала.

— Действительно, милочка, странно, — откликнулась соседка по столу, отправляя в рот замечательный кусочек осетринки под хреном. — Очень странно! Я понимаю там ляпсусы в бухгалтерском деле, но тут… И вообще, от этого букета, откровенно говоря, веет жуткой безвкусицей — калы, насколько я знаю, это цветы несчастья, цветы скорби…

Юлий Викентьевич в этот момент выпил с дамой превосходного французского шампанского. Поставив бокал, он спросил:

— Значит, вы, мадам, из гадального салона? И наверное даже из «Андромеды»? Хотя мы с вами тесно не сотрудничали, но впредь, я полагаю, мы несомненно будем прибегать к вашим услугам. Ваше заведение прекрасно себя зарекомендовало, очень приличный уровень, да и вы… яркий тому пример, госпожа?..

— Илона, — подсказала та, восприняв комплимент в свой адрес весьма сухо и сдержанно. — Помимо цветов я уполномочена вручить вам памятный адрес от нашей фирмы. Вообще это должен бы сделать наш президент, но он… словом, с ним приключилось несчастье.

Юлий Викентьевич открыл было рот, чтобы спросить, что же такое случилось с президентом уважаемой им фирмы, но в это мгновение «уполномоченная» вынула из сумки сложенный вдвое лист мелованной бумаги и протянула ему. Он с любопытством открыл памятный адрес и… Лицо его вдруг окаменело, стало бледней подушки, что было заметно даже в неверном призрачном освещении зала. На развернутом листе он узнал знакомый ему сюжет — черный силуэт всадника на коне с длинным копьем наперевес. Сверху эмблемы полукругом шла надпись «Фирма ПИКАДОР», а внизу, под рисунком, черным фломастером крупными каллиграфическими буквами было выведено:

«MEMENTO MORI!»

Буквы словно плясали, они расплывались перед глазами Серебрянского, а зловещий всадник и конь стали вдруг сказочно преображаться, обретая живую плоть, объемные очертания и угрожающие размеры. И вот уже чудом оживший седок, подстегнув коня, мчится, выставив вперед разящее копье прямо на него… Он совсем-совсем близко, и кажется, через какой-то миг можно будет разглядеть его лицо…

Парализованный возникшим видением, Юлий Викентьевич не сразу смог вникнуть в смысл латинского изречения, но когда он постиг его суть, случилось невероятное — неистовый наездник, будто угодив на минное поле, с оглушительным грохотом взорвался, и ослепительный сноп огненных брызг, разнесший грозного пикадора, тут же поглотил и его, Серебрянского, и, сметя слугу Антихриста, как пушинку, вместе с креслом безжалостно швырнул в ужасную, прожорливую, извечно ненасытную пасть Небытия…

ВМЕСТО ЭПИЛОГА, ИЛИ СЕМЬ СОБЫТИЙ POST SCRIPTUM

* * *

Ригу взбудоражило необычное убийство… В нескольких республиканских газетах в разделе «Криминальная хроника» можно было прочитать следующее сообщение: