Ретивые медовики

Все беды не смогли расхолодить ретивых медовиков.

— Ничего, — утешали они друг друга, — зато мы пчеловодство на практике вот как изучим!

Новый случай для изучения не замедлил представиться.

Была версты за две от села дубовая роща, кроме нее лесов поблизости не было. Были, правда, овражки, заросшие сплошь орешником, но они в счет не шли: белые грибы растут только в роще. В эту пору еда в деревне бывает скудная, квас да картошка, картошка да квас, и поэтому как поспеют грибы, так стреляют за ними ребятишки, чтоб промыслить себе на похлебочку.

Охотников до грибов было много, а грибов несколько меньше, и старался каждый придти первый, спозаранку.

Хотя Ванюша с Егоркой были увлечены медом, однако и про грибы они не забыли, и в это прекрасное утречко явились чуть не самые первые. Но ведь каждое утро являлся кто-нибудь первый, и поэтому гриб от гриба отстоял далеко. В поисках друзья забрели в самый дальний край рощи.

Дебри здесь были довольно жуткие, и ребята стали оглядываться.

— Тсс! — поднял вдруг палец кверху Ванюшка.

Егорка даже пригнулся, над ним пронеслось что-то чуть поменьше птички с таким густым гудом, что у него мороз подрал по коже!

Через минуту такая же штука пронеслась над Ванюшкой.

Друзья хотели уж пуститься удирать от греха подальше, но тут увидели старый пень, а в пне дырку, а у той дырки гудят и вьются вроде как пчелы, только раз в десять крупней. Посмотрели на них братцы.

— Ну и здоровы, самые большие пчелы, — определил Егорка.

— Да и мед у них смотри самый сладкий! — добавил Ванюшка.

— Вот бы таких завести? Натаскают в десять раз больше, чем пчелы!

— Нет, ловить их дело опасное, давай лучше их подкурим, я видел, как дед Елисеич подкуривает, и скус меду узнаем, а то зря только страдать, — предложил практический Егорка.

Скоро они достали гнилушку, разожгли ее и приступили к делу.

Егорка осторожно осмотрел пенек, больше дырок не заметил и, приложив гнилушку, стал сдувать с нее дым в летную дырку. Ванюшка держал наготове новую гнилушку.

Пенек был похож на улей, ребята — на пчеловодов с дымарем, прямо как на пасеке, хоть картину с них рисуй.

Но через минуту дело обернулось так, что ни один художник бы не поспел зарисовать, — неслись ребята с такой быстротой, хоть снимай кинематографом!

Предательская дырка, в которую вылетели шершни, оказалась где-то в земле. Вылетело шершней не туча, а всего три, но действовали они поразительно, — один жалил без останову Егорку, другой — Ванюшку, а третий — то одного, то другого по очереди.

Проклятые корявые дубки не давали ребятам развить быстроту, и пока выбежали они на дорогу, почуяли вдруг страшную тяжесть в руках и ногах, во всем теле и повалились наземь.

— Помираю… — жалобно протянул Ванюшка. Егорка ничего выговорить не мог.

Подобрали их ехавшие мимо с хворостом мужики и привезли в село. Медовики так распухли, что их едва угадали родные. Экстренно вызванная бабка Шигайка почесала свою плешивую маковку и взялась лечить наговором. Причитала она над ними весь день до самого вечера на разные лады, а опухоль все не спадает. Пришлось же бабке потрудиться и не одну наговорку над ними прошептать, прежде чем пришли ребята в чувство.

Когда ребята встали, бабка пошла славить по селу, как она даже безбожных пионеров от смерти спасла.

Об этом много болтали, и все стало известно в отряде — не только все, а увеличенное втрикрат.

V. За что боролись?

— Идея! — Вожатый Миша Хвостов, узнав всю историю с исцелением и видя, что кое-кто еще оставшиеся в отряде заволновались, начал это волнение подогревать.

— Идея, — твердил он себе, — теперь я сумею оживить работу! — И перед ним проносились мысли о бурных собраниях, показательных судах и о многом прочем в том же духе.

О том, какой оборот примет все это дело, он никак не предполагал, и потому всю вину с него снимем заранее.

Собрание действительно обещало быть бурным. С утра по селу носились пионеры, забегали к настоящим и бывшим товарищам, и все, даже самые безнадежные, узнав, что речь будет идти об исцелении Ванюшки и Егорки, обещали придти.

Неслыханное дело

Сами герои явились на собрание чуть не первые. Ванюшка был сосредоточен и хмур, Егорка скалил зубы, и глаза его щурились хитрей, чем всегда.

— Ну что-то вы ответите? — погрозил им пальцем всегдашний скептик Митяй.

— Мы ответим, мы уж вам ответим! — погрозил в свою очередь Егорка.

Отряд был в небывало полном сборе и волновался. После звонка председателя началось…

— Ну, ребятки, неслыханное дело будем разбирать, — выступил, потирая руки, вожатый Миша, — да, неслыханное дело, когда сознательные пионеры вместо того, чтобы борьбу с суевериями вести, у бабок Шигаек исцеляются!

— Никто и не исцелялся, — буркнул Ванюшка.

— Как не исцелялся?

— Очень просто, покусали нас пчелы, ты и опухли, а потом полежали и опали.

— А Шигайка-то над вами шептала?

— А мы ее просили?

— Ну, братцы, факт налицо! Суеверие от этого кругом расцветает, я предлагаю показательный суд! Да, судить таких… и больше никаких!