Retreat (СИ)

У Мейдока почти не было опыта однополого секса. Нельзя сказать, что его никогда не привлекали парни, но принятые на его Родине, в Конфедерации, правила не одобряли гомосексуальность, за редкими, специально оговариваемыми случаями, хотя и считали ее куда меньшим проступком, чем, например, секс не с белокожими. Поэтому в ранней молодости ничего такого он не пробовал, а став старше и покинув отчизну, уже имел вполне сформировавшиеся предпочтения. Вот и получилось, что мужчин до этого дня в его постели было всего двое, да и те на один раз, и не произвели на него особого впечатления.

Но Кирилл был вполне в его вкусе, поэтому отторжения к идее Микаэлы, чтобы он помог парню раздеться, не возникло. Довольно короткие, но не "под ноль" срезанные, черные волосы. Красивые глаза цвета морской волны под густыми, но аккуратными черными бровями. Приятные правильные черты европейского лица. Худощавая высокая фигура - метр восемьдесят два сантиметра, всего на один ниже, чем сам Мейдок, тонкие длинные пальцы крепких, но не перекачанных до уродливого состояния, рук.

Мейдок помог избавиться Кириллу от легкого джемпера, который тот тут же небрежно швырнул в угол. Погладил его грудь, потом крепкий, с небольшим рельефом, гладко выбритый живот, и запустил пальцы под ремень, одновременно ощущая, как вновь наливается кровью его собственный член, полностью распрямляясь и прижимаясь к лобку.

Рука Кирилла легла на ствол парня, мягко прошлась по всей длине, чуть сжала головку, вызывая легкий стон удовольствия. А потом он опустился на колени и взял его в рот, одновременно чуткими пальцами лаская мошонку.

Наслаждаясь лаской, Мейдок безмолвно прикоснулся к сознаниям всех трех партнеров по разворачивающейся групповухе, спрашивая разрешения. И получив его, стремительно выстроил ментальную сеть, связавшую всех четверых воедино. В ней они не могли читать мысли друг друга, зато каждый теперь ощущал, что чувствуют остальные.

Ощущения наслаивались, сплетались, усиливались, многократно отражаясь в охваченных страстью разумах и телах, будто в зеркальном лабиринте, увлекая за собой туда, где все здравые рассуждения тонули во всепоглощающем желании.

Мейдок почувствовал в Кирилле нечто странное, что не смог опознать. Это что-то закрывало мысли последнего тонким, но очень надежным щитом, давая доступ только к поверхностным ощущениям и эмоциям. Оно совершенно не походило на привычные ментальные защиты, с которыми привык иметь дело телепат, но сейчас было явно не то время, и не то место, чтобы разбираться в этой загадке. К тому же никакой особой необходимости, кроме мимолетной вспышки профессионального любопытства, в этом не было. Поэтому мыслечтец оставил все как есть, даже не пытаясь лезть дальше. И со спокойной совестью погрузился в наслаждение, которое доставлял ему умелый рот любовника.

Кирилл обычно предпочитал в постели мужчин. Его таким сделали, и это всегда казалось ему правильным. Женщины были для него странной загадкой, которую лучше лишний раз не трогать, а просто рассматривать со стороны. Нет, это не значит, что он с ними вообще не спал, подпрограмма, отвечающая за секс, четко обозначала необходимый процент от общего числа его половых актов (не ниже двадцати одного), который должен был приходиться на женщин. Но от них он получал намного меньше удовольствия, и оно было другим. Скорее интеллектуальным, как от решения сложной математической задачи, нежели чувственным. Однако все это не мешало ему ценить разнообразие, которое они приносили.

Включенный в общую ментальную сеть, Кирилл наслаждался тем, что все его партнеры получают удовольствие. Слишком часто не по своей воле ему приходилось участвовать в аналогичных слияниях, где часть партнеров пытали, иногда до смерти. А здесь и сейчас все было исключительно по взаимному согласию и никакой боли.

Парень до лобка заглатывал ствол Мейдока, чувствуя, как его собственный член вздрагивает, стремясь вырваться из плена штанов. Чуть солоноватый вкус чужой смазки возбуждал его, заставляя желать большего. А в его голове полыхали три костра чужой страсти, усиливая его собственный огонь. И еще ему нравилось, что его любовник полностью избавился от волос в паху, и они не лезли в рот, когда он сосал. Не отвлекали и не мешали. Он не любил заросли в интимной зоне, на его взгляд это было неряшливо, неудобно и некрасиво.