Ретроград-2

Моряки, после этого совещания, во-первых, сразу же появились в Обнинске, большой группой, которая буквально «изнасиловала» персонал всех трех реакторов, приставив каждому из операторов своего дублера. Так как среди операторов девушек хватало, то через полгода, когда стажировка закончилась, коллектив первой в мире ядерной электростанции недосчитался пятнадцати девиц, уехавших к морю. Кстати, со злобным умыслом! Весь украденный персонал впоследствии встал к реакторам – наземным стендам. Ну, а что делать! Армию еще не сокращали. В Китае идет революция, продолжается оккупация Европы, поэтому сокращения минимальные, только старшие возраста, мобилизованные в сорок первом, что-то около миллиона человек, вернулись домой через полгода после окончания войны. Меня же замучили приглашениями на всевозможные заседания по программе «Большой флот», и пришлось почти две недели читать курс лекций для слушателей военно-морской академии в Ленинграде. Разместили, правда, по-царски, на Каменном острове, большую часть которого занимало «логово Берга», Академия радиолокации. В одном из «маленьких дворцов» нас, с Катериной и дочерью, и поселили. Ленинград, и особенно Каменный остров, летом очень красив. Катя никогда не была здесь, поэтому пока я отдувался за всех и отвечал на многочисленные вопросы как профессуры, так и слушателей, они с дочкой колесили по дворцам, музеям и паркам «Северной столицы», а вечерами мы прогуливались по огромным паркам на островах дельты Невы, смотрели разводку мостов на Неве.

Эти «слушания» требовалось провести много раньше, но времени для этого тогда не было. Жизнь здесь похожа на постоянный бег за отходящим поездом, настолько быстро меняются декорации и обстоятельства, что поспеть везде и всюду просто физически не успеваешь. «Даешь!» – и понеслось. А знаний, знаний катастрофически не хватает. Они тут уже замыслили в старые корпуса царских линкоров воткнуть «атомное сердце». Дело было в том, что один из четырех «балтийских» линкоров стоял в Угольной гавани под разборкой. Еще до войны его «раздели» по 15-й шпангоут. С началом войны – это дело забросили. На борту не было ни одного орудия и двух башен главного калибра. Большинство машин и механизмов из него вытащили и складировали в качестве запасных частей к оставшимся линкорам, в основном систершипу: «Октябрьской революции», ибо два других строились на другом заводе и их оборудование отличалось от «адмиралтейцев». И до войны этих проектов было море. Пробс состоял в том, что эти корабли представляли собой сплошные «кочегарки» и «машинные отделения». Только турбин у них было десять. По две турбины переднего хода на линию и две турбины… заднего хода! Реверс-редукторов тогда не существовало, когда проектировали, вот и пришлось под это дело две турбины разворачивать и присоединять их к двум редукторам внутренних валовых линий. Три машинных отделения занимали все подпалубное пространство между третьей и четвертой башнями главного калибра. К тому же этот линкор вышел из строя еще в 19-м году, поэтому имел смешанное питание для котлов: мазут и уголь, и огромные угольные ямы, в которых находилось 80 % топлива. При пожаре 19-го года от огня пострадали смежные с носовым котельным отделением помещения, в частности, центральный артиллерийский пост и броневая труба силовых проводов под ним, носовая боевая рубка, одна из электростанций и коридоры проводов. Так же был залит водой центральный пост и погреба носовой башни главного калибра. В общем, от корабля был только корпус с валами, который двадцать три года не был в доке.