Ретроградное лето

Она взглянула на меня, но снова отвернулась. Ей хотелось увидеть мое лицо, но смогла она увидеть лишь свое искаженное отражение.

— А я думала, ты хочешь стать капитаном космолета.

— Конечно. Но я всегда буду возвращаться сюда. — Я помолчал несколько минут, размышляя о том, что в последнее время тревожило меня все чаще и чаще.

— Вообще-то, я могу выбрать и другую работу.

— Почему?

— Мне кажется, командовать кораблем на деле — совсем не то, что себе представляешь. Понимаешь, что я имею в виду?

Она опять посмотрела на меня, на этот раз еще больше пытаясь рассмотреть выражение лица.

— Может быть.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Многие парни хотят стать капитанами. Потом перерастают это желание. Может, это случится и со мной. Мне кажется, я родился на век позднее, чем мне хотелось бы. Теперь вряд ли найдешь корабль, на котором бы капитан хоть чем-то отличался от актера в капитанской форме. Настоящие хозяева корабля — компьютеры. Они управляют в_с_е_м. Капитан больше не имеет над ними власти.

— А я и не подозревала, что дело зашло так далеко.

— Еще хуже. Все пассажирские линии переходят на полностью автоматизированные корабли. Высокоскоростные рейсы уже укомплектованы ими полностью. Исходят из теории, что поле десятка рейсов при пяти "g" экипаж слишком выматывается.

Я думал о печальном факте нашей современной цивилизации: эпоха романтики кончилась. Солнечная система приручена и покорена. Места для приключений не осталось.

— Ты мог бы отправиться в кометную зону, — предложила она.

— Это единственное, что поддерживает во мне желание учиться на пилота. Там, где охотятся за черными дырами, компьютер не нужен. В прошлом темногоду я уже подумывал о том, чтобы где-то подработать и купить билет на какой-нибудь рейс. Но все же перед этим я попробую пройти курс пилотирования.

— Наверное, так будет умнее.

— Не знаю. Поговаривают, что курсы астрогации собираются закрыть. Возможно, мне придется учиться самому.

— А не пора ли нам обратно? Я скоро проголодаюсь.

— Нет. Давай еще немного посидим. Мне здесь так нравится…

Уверен, что мы просидели там часов пять, почти не разговаривая. Я спросил ее, почему она интересуется системами жизнеобеспечения, и получил на удивление откровенный ответ. Вот что она сказала о профессии, которую выбрала: «После развода с матерью я обнаружила, что мне интересно создавать места, где безопасно жить. В то время я не чувствовала себя в достаточной безопасности». Потом она нашла и другие причины, но призналась, что ею до сих пор движет стремление к безопасности. Я задумался о ее странном детстве. Она была единственным известным мне человеком, выросшим не со своей родной матерью.

— Я и сама подумывала отправиться за границу системы, — сказала она после очередного долгого молчания. — Хотя бы на Плутон. Может, мы когда-нибудь там встретимся.

— Все может быть.

Пол пещеры содрогнулся; не очень сильно, но достаточно, чтобы всколыхнуть ртутные лужи и вызвать у Джубилант желание возвращаться. Мы стали пробираться между лужами к выходу, но тут раздался долгий рокочущий гул и фиолетовое сияние погасло. Нас разбросало в стороны, и мы упали уже в полной темноте.

— Что это было? — В ее голосе пробился зарождающийся страх.

— Похоже, нас завалило. Скорее всего, оползень засыпал вход. Сиди на месте, я тебя отыщу.

— Где ты? Не могу тебя найти. Тимоти!

— Сиди спокойно, и я отыщу тебя за минуту. Успокойся и не психуй, беспокоиться не о чем. Нас откопают через несколько часов.

— Тимоти. Ты где? Я не… — Она задела мое лицо ладонью и попыталась отыскать меня в темноте. Я прижал ее к себе и стал успокаивать. Еще утром я, наверное, поглядывал бы на нее с высокомерием, но теперь я начал понимать ее лучше. Кроме того, никому не хочется оказаться погребенным заживо. Даже мне. Я обнимал ее, пока не почувствовал, что она расслабилась.

— Извини.

— Не извиняйся. Когда меня завалило в первый раз, я испытывал то же самое. Я просто счастлив, что ты со мной. Оказаться заваленным в одиночку гораздо хуже, чем быть просто погребенным заживо. Теперь садись и делай то, что я скажу. Поверни входной клапан влево до упора. Сделала? Теперь мы расходуем наименьшее допустимое количество кислорода. А сейчас нам следует как можно меньше шевелиться, чтобы избежать перегрева.

— Хорошо. Что дальше?

— Ладно, для начала скажи — ты в шахматы играешь?

— Что? И это все? Разве не следует послать сигнал бедствия или еще что-то сделать?

— Уже послал.

— А что бывает, если тебя заваливает грунтом и костюм твердеет, чтобы тебя не раздавило? Как ты тогда пошлешь сигнал?

— Он включается автоматически, если костюм остается твердым больше минуты.

— А, понятно. Тогда «е2 — е4».