Ретроградный меркурий (СИ)

Рука в запястье специфически подрагивает. Словно у него нервный тик. Но это другое. Это автоматизмы, когда при слишком высоком психическом напряжении, человек пытается удерживать контроль.

Менталист ты? Так я тоже не с улицы пришла. У меня академия ФСБ с отличием. И дрочу я не на чужие косы, а на компетенции опера. И постоянно учусь… Последнее время — криминальной психиатрии. И чем больше я туда погружаюсь, тем больше мне хочется целовать светлый, не обременённый уёбищными конструктами мозг мужа. Зольников, ты прекрасен. Я твой фанат.

— Вы считаете себя вершиной пищевой цепочки, Алишер? Ах, да… Излишняя самоуверенность это же слабая сторона любого психопата. Потому что Вы не социопат. Вы — психопат.

Вытаскивает телефон. Убирает в карман, вытаскивает другой.

— Уверены, что хотите ими воспользоваться? Я бы не советовала… — блефую я.

Убирает в карман и второй.

— Читала на досуге слабые стороны психопатов… Не умеют работать в команде… Страх разоблачения и страх утери контроля над своей сетью влияния. У вас большая… Одно неловкое движение и паук запутается в паутине.

— Ты понимаешь, Диляра, по какому краю ты ходишь?

Понимаю. Теперь меня тоже только убить. Без вариантов.

— Юбочку положите.

Разжимает кисть, юбка летит вниз. Идёт в мою сторону, наступая нее.

— А ты оказывается у нас гораздо умнее, чем я думал. Я впечатлён!

— Лесть не сработает.

Я действительно умнее, чем он думает.

— Продолжай…

— У нас Цунгцванг. Взаимный.

— Продолжай…

— Я не менталист, но намерения ваши сейчас могу прочитать легко. Первое, и самое важное — перепрятать девочку. Иначе Вам пиздец…

Потому что Мансуров первый раз так триггернул! И это точно не любовь всей его жизни, ни дочь, ни жена, ни сестра. Психопату похеру на всех, кроме себя. Ее ценность в другом. Она его гарант. Гарант чего? Или свободы, или жизни.

— Второе, выяснить, кто кроме меня про нее знает. Третье, ну это уже потом, выбить из меня — как я узнала. Это самое интересное для Вас, да, майор? Это покажет слабые места, которые надо доработать. Даст больше контроля. Дальше… Дальше убрать всех, кто угрожает “разоблачению”.

— Коль уж разоблачения после ареста не состоялось, то ты не стала делиться информацией со своей стаей, да? И хочешь торговаться сама.

Разоблачение не состоялось, потому что мы тупо не успели докрутить комбинацию и вычислить место.

Но ему то об этом знать не обязательно.

— Хочу…

Действительно хочу!

— Для себя просить будешь или за них?

Перебираю неопределенно в воздухе пальцами.

— Просить — не совсем верное слово.

Сухо смеется.

— А всё-таки я в тебе не ошибся. Ты не часть стаи. Ты такая же как я. Амбициозная эгоистичная хищница. Которой Зольниковы надели ошейник.

— Может быть…

— Зачем тебе этот собрёнок? Хотела продвинуться за счёт его дядьки? И просчиталась… Бывает.

Обходит меня снова склоняясь к моему уху.

— Я могу дать тебе всё. Ты возглавишь отдел. Я подарю тебе роту бравых собрят, трахай пачками! Я могу дать тебе панель управления от моей сети. Туда входят очень влиятельные персоны страны… У тебя будет власть… У тебя будет безнаказанность… У тебя буду я! Просто, играй на моей стороне. Я даже спущу на тормозах дело твоих Зольниковых. Выведу из структуры, но никого не посажу. Ты хотя бы осознаешь масштаб, на который я могу тебя вывести? Мы наденем генералов на пальцы как перчатки… Не Зольников будет приказывать тебе, а ты ему! Как я сейчас приказываю вашему генералу, не отвечать на его запросы.

Ах, как бомбезно!

Знал бы ты Ванечка, от каких высот я отказываюсь ради тебя, — хочется истерично постебаться мне.

— Сколько людей хотят Вас убить?

— Ха… Это не важно. Убить меня, это — убить себя. Они будут меня защищать, чтобы после моей смерти не всплыли обличающие их факты. Я заряжен… Они молятся, чтобы я жил.

— Вы — “Чарльз Магнуссен”.[2]

— О, да.

Но на Лазарева компромата ты не нашел. И создать его не получилось, да? Честный был подполковник. И ты похитил его… дочь? Потому что “знать, значит, владеть”. И Лазарев — это источник информации.

— Товарищ Майор, мы закончили.

— Отпускайте понятых, опечатывайте квартиру.

Мы выходим, курим возле машины. Опомнившись, с сожалением бросаю недокуренную сигарету в урну.

Ты у меня, Зольников, тоже бросишь! — обещаю себе злорадно. Не одной мне страдать.

— Ну?..

На самом деле он ничего не предлагает, а я ни на что не соглашаюсь. Расклад все тот же — теперь только убить. Психопаты не заключают сделок. Все что угрожает, должно быть или контролируемо полностью, или уничтожено. Контроль надо мной потерян. Он ищет как убрать прямо сейчас.

Я тебе сейчас облегчу задачу. Потому что мне тебя тоже “только убить”.

Мы играем стремительную партию в шахматы.

Ход мой, шах:

— Я согласна. Поехали…

— Куда?

— Эвакуировать твою златовласку.

Его ход, отступает:

— Я сделаю один звонок и ее эвакуируют.

Мой ход, опять шах:

— Один человек из твоей охраны перекуплен. Уверен, что твой звонок будет не ему?

Ни одна же она там, где она есть, должна быть охрана

— Кто именно? — пытливо смотрит мне в лицо.

— Полковник мне не сообщил — кто. Поехали…

Задумчиво выдыхает вверх дым.

Его ход: открывает капот.