Ретроспектива

– Я наблюдал в этом месте за множеством женщин, но ты… Ты относишься к особой категории, цели которой я никак не могу разгадать.

А что не так со мной?

– Чего ты хочешь, птичка? Какие у тебя фантазии? Что такого есть здесь, чего тебе не дают мужчины в реальном мире?

Мире показалось, её настойчиво раздевали, а у неё нет сил сопротивляться. Даже голова закружилась.

– Я… Просто веселюсь.

– О, все так говорят, славная. Но что вы вкладываете в это понятие?

Теперь вокруг царствовал какой-то странный морок. Барные лампы освещали крупные пальцы Эндрю, сжимающие шот с недопитой прозрачной жидкостью. Всё остальное терялось в полумраке и густом дыму. Откуда здесь вдруг дым? Наверное, слишком напряжённой вышла неделя, раз мерещатся всякое.

Мира надавила пальцами на потяжелевшие веки. Она точно знала, что не хочет говорить с незнакомцем на эту тему. Всё сказанное ею будет использовано против неё. Всё, что она произнесёт, он вывернет в свою пользу. Свет поменялся в помещении, он давил на глазные яблоки, пульсировал. Мира потёрла руками лицо.

– Знаешь, мне пора всё-таки найти Грейс.

Достаточно отдавать дань вежливости. Встав на ноги, Мира зашаталась и тяжело упала обратно на стул. Тепло, растекающееся в желудке, превращалось в неприятный пугающий жар.

Эндрю поддержал её за талию и зашептал в распущенные волосы.

– Не так быстро, красавица.

Мира снова попыталась встать. Пол под ногами вибрировал, почти ходил ходуном, хотя в зале не громыхала музыка. Мира промычала, ощутив, как туман начал давить на черепную коробку.

– Сейчас. Посижу немного и пойду.

Голова стала чугунной. Мира быстро осушила стакан с водой. Это было лишним. Всё вокруг завращалось. Теперь опьянение превратилось в купол вокруг черепа. Оно в чистом виде расползалась по венам.

Открывающийся вид на барную стойку казался тусклым, словно его отделяло мутное стекло. Подвесные лампы будто опускались всё ниже и ниже. К Мире снова прикасались, но она даже не понимала, где именно её трогают. Она проваливалась в какие-то капканы, зыбучие пески, но ничего не могла сделать.

– Что-то мне нехорошо… – пробормотала она, опустив подбородок. Сложенные на коленях ладони лежали как безвольные нечто.

– Пойдём со мной, – всё тот же склизкий шёпот у кромки волос, – тебе нужно присесть.

– Я и так сижу.

– Там тебе будет удобнее.

Там – это где? Мира хотела освободиться от навязчивых объятий. В состоянии опьянения она всегда гораздо сильнее и упрямее себя трезвой. Но это было какое-то другое, незнакомое ей опьянение. Силы напрочь отказали. Мире стало всё равно, куда её тянут, лишь бы подальше отсюда. Само место у бара пропитано ядовитой атмосферой и головокружением.

Её больно приподняли, прищемив волосы. Неприятно тёплые руки на талии вызывали настоящий зуд. Но вдруг они резко пропали. Пошатнувшись, Мира налетела на стул, но её подхватили под мышки. Это было иное прикосновение. Мира знала: по запаху, энергии, по импульсам – её трогал уже кто-то другой.

– Приятель, отстань, – сказал кому-то Эндрю, – я к ней первый подошёл. И сегодня я не в настроении делиться.

– Ещё одно слово, и я подправлю тебе физиономию, – раздался голос Теодора.

Мира попыталась развернуться на источник звука, но её шатнуло в пьяном синкопе.

– Твоя, что ли? – вновь Эндрю. – Тогда чего лезешь не в своё дело, красавчик?

Наконец-то, Мира сумела поднять голову. Взглядом, что Теодор смотрел на Эндрю, можно было резать стекло. Такой ярости Мира ещё не встречала.

– Что в её напитке? Она бы не выключилась от пары глотков алкоголя.

– Тебе какое дело? Ладно, пёс с тобой, её хватит на двоих, можешь присоединиться.

Глухой звук, а затем стон. Из-за заторможенности Мира пропустила момент, когда Теодор ударил Эндрю. Она увидела лишь, как тот схватился за нос. Сквозь его пальцы засочилась кровь. У Миры перехватило дыхание, когда Эндрю замахнулся в ответ. Сдавленный звук нового удара. Теперь кровь струилась по губам Теодора.

Люди с ближайших столиков слетелась на возгорающуюся у барной стойки драку.

– Охрана!

Мира зажмурилась. Казалось, ей крикнули это в самое ухо. Она сжала спинку стула, чтобы хоть немного заземлиться.

Теодор схватил за волосы Эндрю, высоко поднимая ему лицо. Другой рукой сжал его горло. Кто мог знать, что в этих изящных узких ладонях столько силы.

– Я тебе скажу, какое мне дело: я презираю таких, как ты, – прошипел он и отпихнул от себя Эндрю в тот самый момент, когда подоспели трое охранников.

– На выход, петухи! Живо!

Последнее, что слышала Мира, как освобождённый Эндрю кашлял, жадно хватая ртом воздух. От напряжения в ногах она уже дрожала. Но ей снова не дали рухнуть на пол.

– Детка, я так перепугалась! Столько звонков. Что стряслось?

Сдавшись, Мира навалилась всем весом на тело Грейс.

– Чёрт, ты на ногах еле стоишь. Идём скорее отсюда.

Мира с трудом переставляла непослушные стофунтовые стопы. Дорога на улицу занимала вечность.

– Прошу, ещё немного, ещё несколько шагов, – молила Грейс. – Ты чего вообще тут забыла? Тебе нельзя находиться одной в подробных местах.