Retrum. Когда мы были мертвыми

6. Судя по всему, Алексия взялась играть роль собственного привидения, требовала от меня помощи в раскрытии убийства ее сестры и, разумеется, в реализации планов мести.

Поезд медленно въехал в тоннель, соединявший окраины Барселоны с центральным вокзалом. Я сидел в полумраке и раздумывал над тем, почему так получилось, что мои друзья по «Retrum» узнали о том, что убита была не Алексия, а Мирта, гораздо раньше меня. В том, что события складывались именно так, сомнений у меня не было.

Но почему она сама не рассказала мне правду? Какой смысл был заставлять меня терзаться и страдать на протяжении нескольких месяцев? Ведь Алексия прекрасно понимала, каким ударом станет для меня ее мнимая смерть!

На все эти вопросы у меня был один вполне очевидный ответ. Прежде чем воскреснуть, Алексия хотела удостовериться в том, действительно ли я люблю ее по-настоящему, готов ли хранить это чувство всю жизнь, да и после смерти.

В этом отношении со мной все было ясно. Я не выдержал испытания и предал как Алексию, так и нашу с ней любовь.

Оставалось подытожить мой короткий конспект последней записью, самой важной для меня и для моих планов на будущее.

7. Алексия жива, и ей категорически не по душе мой роман с Альбой. Наши неприятности на этом не заканчиваются. Алексия жаждет мести, значит, кто-то еще должен умереть.

Последний ужин на этом свете

Ты — кровь, стекающая с моих рук, ты впитаешься в землю и,

пройдя по корням и стволам деревьев, вернешься обратно на небо.

— Суфьян Стивеис —

До дома я добрался ровно за пять минут до того, как ко мне в комнату, будто спецназовец во время штурма, ворвался отец, желавший удостовериться в том, что я никуда не подевался и ограничения свободы передвижения, наложенные им на меня, неукоснительно соблюдаются. Он застал сына валяющимся на кровати с таким видом, словно я уже давно здесь и никуда из комнаты не выходил. При этом я продолжал обдумывать ситуацию, сложившуюся после того, как выяснилась правда о смерти Алексии, оказавшейся вымыслом.

В качестве аккомпанемента к своим размышлениям я включил музыкальный центр и поставил диск-сборник независимых и альтернативных исполнителей инди-рока, называвшийся «Ночь была темной».

Отец подошел к музыкальному центру и сделал звук потише. Впрочем, полностью выключить музыку он все же не решился.

Затем родитель пристально посмотрел на меня, заметил свежую ссадину, челюсть, опухшую от удара, и поинтересовался:

— С кем ты на этот раз подрался?

За последние месяцы я действительно успел собрать небольшую коллекцию всякого рода синяков, ссадин и ушибов. Впрочем, все это не шло ни в какое сравнение с тем градом ударов, который обрушился на мою душу.

Пока я раздумывал над ответом, отец сам сменил тему, перейдя к основной части намеченного им разговора:

— Сегодня вечером к нам на ужин заглянет Жирар.

— С чего бы это вдруг? — поинтересовался я.

Слова отца меня удивили. Насколько мне было известно, они с художником никогда напрямую не общались, если вообще были знакомы.

— Я его сам пригласил. Я знаю, что ты относишься к нему с уважением, и полагаю, что он может тебе в чем-то помочь.

— Сколько можно повторять, что ни в какой помощи я не нуждаюсь?! — гордо заявил я.

— Хорошо, тогда считай этот ужин просто проявлением вежливости, формой общения между добрыми соседями.

Отец, посчитав тему исчерпанной, а разговор законченным, вышел из моей комнаты, спустился в гостиную и, разумеется, тотчас же включил телевизор.

Через некоторое время я тоже спустился вниз и заглянул на кухню, чтобы поинтересоваться, чем мы собираемся угощать моего единственного в этом городе друга — если, конечно, вычеркнуть Альбу с первой позиции в коротком списке. Вспомнив про однокурсницу, я не без удивления обнаружил, что воспринимаю ее как какой-то далекий образ, не имеющий прямого отношения к реальности, в которой мне приходилось жить. Возвращение Алексии полностью перевернуло и разрушило то подобие устойчивого и спокойного мира, который я без особого успеха пытался выстроить для себя в последнее время. Впрочем, я подумал, что это и к лучшему. Моей возлюбленной из Сант-Бержера уже хватило неприятностей и потрясений, пережитых по моей вине. Пусть пока поживет мирно и спокойно, хотя бы до тех пор, пока я не сведу счеты с той, кто посмел напасть на нее.