Рецензии

И поняли без слов мы взором счастья
На дне души (?),
Что обе мы так полны сладострастья,
Так хороши…

И с грудью грудь слилась в объятьях жгучих —
И плеском струй
Был заглушен в тени кустов пахучих
Наш поцелуй.

И каждый раз приходим на свиданье
Мы с ней с тех пор,
Хоть, может быть, за грешный миг желанья
Нас ждет костер.

«Ах!» — восклицает читатель, но восклицает не потому, чтобы лесбийская поэзия была противна ему, а потому, что она так прозаически, так голо, так пахуче-просто выражена. Читатель негодует, потому что перед ним происходит не история любви, с ее жгучими порываниями и стыдливыми возвратами, а только простой и несложный процесс плотского вожделения.

Г-ну Фету посчастливилось несколько более; потому ли, что в стихотворениях этого поэта в самом деле преобладает невинная, несколько балетная грация, а не античный клубницизм, только и в подражаниях ему поползновение к клубничке сказалось с меньшею наготою. Вот лучшие стихотворения в фетовском роде:

I

На груди моей Миньоны
Я хотел бы отдохнуть,
Чтоб под жаркою щекою
Колыхалась эта грудь,

Чтоб подслушало бы ухо
Шепот сердца твоего,
Чтобы сердце рассказало,
Сколько счастья у него. (Стр. 106.)

II

Мать в сердцах меня журила:
«Я ль тебя не зарекала,
Чтоб любви ты окаянной
Пуще полымя бежала —

Да родительский зарок,
Видно, был тебе не впрок!»
— Мама, мама! что ж мне делать!..
Я сама ее боялась,
Да она-то во светлицу,
Не спросясь, ко мне врывалась

Сквозь окошко, майским днем,
С каждым солнечным лучом.
Я бежала из светлицы,
В темный сад от ней бежала, —
А она мне тихим ветром
Все лицо исцеловала,

И от мамы в ту же ночь,
Увела тихонько дочь!.. (Стр. 114.)

III

Здесь-то, боже! сколько ягод,
Сколько смелой земляники!
Помнишь, как мы, ровно за год,
Тут сходились без улики?
Только раз, кажись, попался
Нам в кустах твой старый дядя,
И потом, когда встречался,
Все лукаво улыбался,
На меня с тобою глядя… (Стр. 120.)

Даже русские сказки — и те могут произвести раздражение пленной мысли. Для этого стоит только вспомнить нечто из слушанных в детстве сказок и изукрасить слышанное некоторыми внешними принадлежностями псевдонародной поэзии: рябинушку назвать разрябинушкой, почаще употреблять вводные словечки «что уж», «а и», «уж и» и т. д.

Как хотите, а это жалко. Потому что, в сущности, ведь г. Вс. Крестовский все-таки писатель не без таланта. В этом нам служат порукою как приведенные выше три стихотворения в фетовском роде, так и в особенности стихотворение «Теремок», которое вполне хорошо.

ГРАЖДАНСКИЕ МОТИВЫ. Сборник современных стихотворений, изданный под редакциею А. П. Пятковского. СПб. 1863 *** ПЕСНИ СКОРБНОГО ПОЭТА. СПб. 1863

Г-н Пятковский представляет собой цветок, выросший на почве российской гражданственности, которая, как известно, появилась на свет божий после Крымской войны и с тех пор развивается неуклонно и беспрерывно. Явились граждане озлобленные, скорбящие и обличающие, явились граждане веселые, умиляющиеся и благословляющие; г. Пятковский не нашел в себе способности ни благословлять, ни обличать собственными своими словами и потому возымел счастливую мысль благословлять и обличать посредством других. Эта история не новая; возникает новое направление, выступают на сцену новые деятели, а около них образуется целая толпа людей, которых занятия заключаются исключительно в сочувствии. Эти люди похаживают кругом («хоть бы посидеть-то мне около!» — восклицают они), посматривают, похваливают и попрашивают: «Пожалуйте списать!» Если вы им добровольно не дадите, они и не спросясь возьмут да спишут, и не только спишут, но, пожалуй, и издадут.