Рецепт идеального лета

Денис кивнул. Я поджала губы. Я вовсе даже не была уверена, что хочу болтаться ночью по безлюдному лагерю, да еще и с таким сомнительным типом, как этот Костик. Мало ли, чего он от меня на самом деле хочет. Вон и Наташка с ним в сливовый сад ходила – может, тоже ей пришельца показать обещал…

И вообще, как может человек мечтать об арбузах? Что это за бред такой? Ну я, допустим, о звездах не мечтаю, да и вообще не знаю никого, кто бы мечтал о звездах. Как и об арбузах.

«О звездах, сказал же, – думала я, возвращаясь в корпус и все более раздражаясь, – как можно мечтать о звездах? Что это может означать? Разве хоть один нормальный человек может мечтать даже хотя бы об одной звезде?»

Я мечтаю, чтобы у меня была во-о-он та звезда, угу.

Может быть, он хотел сказать: мечтаешь, глядя на звезды? Но он ведь провел аналогию со своей мечтой! Вряд ли он о чем-то мечтает, глядя на арбузы. Разве что несколько пополнеть, ха, это ему не мешало бы.

В таких злых мыслях я и вернулась в корпус. И тут же об этом пожалела. Не о злых мыслях пожалела, а о том, что вернулась в корпус. Там все было как не надо: Наташка опять демонстрировала, как она целовалась и обнималась с парнем – не уточняя, кстати, с кем именно.

Теперь я была зла не только на Костика, но и на Наташку. Да и на Дениса тоже. Ну и троица подобралась!.. Во-первых, мне непонятно было, что Денис нашел в Наташке. Даже если допустить, что он понятия не имел, что Наташка пользуется такой – скажем прямо – сомнительной популярностью. Даже если так.

Я посмотрела в сторону Наташки. Девчонки смущенно старались поддерживать ее, улыбаясь и подхихикивая. А она кривлялась так, что дай бог каждой актрисе такую раскованность! Она лежала на кровати на животе, обхватив себя руками, и издавала такие звуки, будто… ну не знаю… будто лапшу в себя всасывала.

И это было отвратительно. Не то, что она пыталась изобразить, а то, что она в принципе это изображала. И не только я это чувствовала. Не знаю, сообщила ли она всем остальным, с кем она целовалась на этот раз, но всем находящимся в корпусе девчонкам явно было так же неловко, как и мне.

В общем, как я вошла в наш корпус, так из него и вышла. Стремительно и озлобленно. Справедливости ради надо признаться, что в этот вечер я впервые за всю смену пропустила ужин. Чувство озлобленности на всех и вся пересилило во мне чувство голода.

Я сидела недалеко от футбольного поля под раскидистым миндальным деревом. У меня не было опасений, что кто-то потревожит мое одиночество: плоды на дереве уже созрели, однако желающих полакомиться ими не было – они оказались горькими. Зато мне отсюда, из-под дерева, было прекрасно видно все поле. Так что появление на нем хоть Костика, хоть пришельца я бы не пропустила.

Я сидела в засаде и вдруг поняла, что со стороны смотрюсь так же, как Костик, когда он охотился за арбузами на задворках магазина. Мне еще только баррикады из ящиков не хватает для полноты картины. И потом, я как-то упустила из виду, что, когда все уже будут в своих кроватях, мое отсутствие заметят и меня хватятся. И тогда – прощай, возможность приключения.

Так что я подскочила и торопливо пошла в корпус. Вышедшие из-за деревянных уличных туалетов ребята посмотрели на меня с удивлением: в это время все уже были в своих корпусах, и только отчаянные тусовщики прятались в сумерках от вожатых. Ни Костика, ни Дениса я среди парней не заметила.

Когда я вошла в наш корпус, все уже укладывались и даже не обратили внимания на мое появление – благо моя койка стояла ближе всех к двери. То есть не обратили бы, если бы не Наташка. Она посмотрела пристально на меня, раскрасневшуюся от быстрой ходьбы, и с подозрением спросила:

– Где это ты по ночам шаришься?

– Гуляла, – ответила я как можно непосредственней.

– Одна? – подчеркнула Наташа.

– Нет, вдвоем, – ответила я. С удовлетворением отметив, что Наташка выпучила от изумления глаза и все затаили дыхание, я веско закончила в полной тишине: – С тенью.

Кто-то хмыкнул, тотчас зашуршали простыни, заскрипели койки. Можно было подумать, что все только что проснулись, а вовсе даже не готовились ко сну. Среди воцарившегося оживления громко прозвучал вопрос Наташи, не желавшей так запросто сдавать свои позиции:

– Денис и за тобой теперь таскается, как тень? – Она откинула со лба густую черную челку и смотрела на меня в упор вызывающе, самоуверенно. А у меня, как обычно в таких случаях, пропал дар речи. Надо было, конечно, ответить ей хоть что-нибудь. Ну, пусть не слишком остроумное и колкое, но хоть что-то.

Однако пока я перебирала в голове варианты ответов, момент был упущен. Все улеглись, свет в корпусе погасили, и постепенно на лагерь снизошел сон. Я не спала. Я терпеливо выжидала, когда у последней из ворочающихся девчонок выровняется дыхание.