Рецепт любви (ЛП)

— Бет — крутая девчонка, — объяснила я только потому что, наверное, сошла с ума. — Она жестче любого мужчины и в десять раз умнее. Можно подумать, что у нее холодное сердце, но оно огненное для тех, кого она любит, — я продолжала барабанить кончиками пальцев по столешнице, слыша, как в ушах стучит мой пульс, а разумная, униженная часть меня кричит откуда-то из глубины, чтобы я заткнулась нахрен.

Хотя меня можно было бы считать несколько драматичной, я также была застенчивой. Даже робкая, говорил Нейтан. Я не болтала о персонажах моего любимого сериала совершенно незнакомым людям.

И все же, вот она я.

Хоть убей, я не могла придумать, что еще делать в тот момент, кроме как пялиться на мужчину, которого я несколько месяцев считала своим притворным парнем и который, скорее всего, никогда больше сюда не придет, потому что к нему пристала сумасшедшая владелица.

Я заставила себя сжать губы, изо всех сил вцепившись в стойку, ожидая, что он что-нибудь скажет. Может быть, что-нибудь вежливое, или, надеюсь, он просто проигнорирует меня вообще, сделает свой заказ, лишь бы я заняла руки, а не пялилась на него как идиотка.

— Я, скорее Рип, а ты можешь быть похожей на Бет? — его голос был низким, хриплым, но в нем сквозила теплота. Теплота, которая зажгла огонь у меня в животе и в местах гораздо ниже.

Господи. Блять. Помилуй.

Он только что это сказал?

Он только что это сказал.

Я разразилась взрывом смеха, который звучал так, словно исходил от истеричного подростка.

— У меня есть несколько сарафанов и пара ковбойских сапог, потому что я девушка со Среднего Запада, но это самое близкое, что у меня есть от Бет, — сказала я, стараясь говорить небрежным, шутливым тоном, но потерпев неудачу.

Очень хотелось, чтобы меня земля поглотила.

Он продолжал смотреть на меня с теплотой в завораживающих глазах, слегка приподняв пухлые губы.

— Хотел бы я посмотреть на эти сарафаны и ковбойские сапоги, — пробормотал он, не сводя с меня прозрачных глаз.

Мое сердце бешено колотилось в груди, ноги словно приклеились к полу, захваченные его пристальным взглядом. Я удивлена, что еще не растаяла в лужу.

Он только что сказал, что хотел бы видеть меня в сарафане и ковбойских сапогах. И он сказал это таким тоном, будто ему бы понравился тот сарафан и сапоги на полу его спальни. Эти слова были пропитаны сексуальным интересом.

Но это же безумие. Такой суровый, мужественный мужчина, как он, не мог заинтересоваться эксцентричной владелицей пекарни, которая болтала о телевизионных персонажах, практически боялась собственной тени, всегда думала, что от чего-то умирает, и вообще была просто полной дурой.

Нет, ему определенно нужна такая, как Бет. Сильная, сексуальная, непугливая.

— Я, эм… — я прочистила горло, глядя на Тину в поисках помощи.

Она перестала притворяться, что готовит кофе, и смотрела на нас двоих, скрестив руки на груди, с широкой улыбкой, за которую мне действительно хотелось ее возненавидеть.

Возьми себя в руки, Нора.

Я выпрямила спину и заставила себя посмотреть на него. Или, скорее, на общую форму его лица. Только бы не попасть в ловушку его взгляда. Эта ситуация запечатлелась бы в моем мозгу на всю оставшуюся жизнь.

— Черный кофе и миндальный круассан, верно? — спросила я его, постукивая по экрану.

Я думала, что сосредоточение на бизнесе избавит меня от смущения, которое въелось мне в душу, пока не поняла, что я даже не спросила его о заказе. Я дала понять, что запомнила его предпочтения. Я не просто запомнила, я знала, что в определенное время он заказывал разное. Круассан с утра, если они были распроданы, то лимонно-маковый маффин. Круассан в дневное время, если он не купил его утром. Иногда он приходил за пирожными, если был почти вечер. Я никогда не видела, чтобы он покупал печенье. Однажды он заказал кекс. С лимонным творогом. Ему нравилось все со вкусом лимона. Не слишком сладкое.

Я собрала все маленькие лакомые кусочки о нем, копила их, как будто они потом пригодятся. Как будто они станут моими. Как будто он станет моим.

Нелепо… я действительно ужасна.

— То есть, чего бы ты хотел? — пролепетала я, моя грудь сжалась, между грудями выступили капельки пота.

Да, я обычно потела, когда по-настоящему нервничала. Что, конечно, заставляло меня нервничать еще больше, беспокоясь, что кто-нибудь заметит вышеупомянутый пот, и, следовательно, вспотею еще больше.

Так что теперь все, о чем я могла думать, это о том, что самый горячий парень на свете видит, как потеет моя грудь.

Контуры его тела начали расплываться, когда я приготовилась к полномасштабной панической атаке из-за того, что я самая большая идиотка на планете.

Уголок его рта дернулся, а в глазах, возможно, блеснуло веселье. Но у меня также могли быть галлюцинации.

— Я буду черный кофе и миндальный круассан, — невозмутимо сказал он.

— А я возьму миндальный круассан, два печенья с орехами и белым шоколадом, еще брауни, — добавил мужчина, стоящий позади него, ухмыляясь от уха до уха.

Кип. Его деловой партнер.