Рецепт от Фрейда

– Арина всегда чувствовала себя лишней, – вздохнул адвокат. – Мать пыталась приобщить дочь к искусству. К сожалению, никаких способностей у Арины не обнаружилось, и Илона потеряла к ней интерес, сосредоточившись на сыне, оправдавшем ожидания. Надо ли говорить, что Марк с самого начала не испытывал к девочке теплых чувств? Однако он не мог не замечать, что она умна и интересуется бизнесом, в отличие от любимого сына, в котором он разочаровался, поняв, что тот не намерен продолжать его дело.

– А как же Макс? – спросила Неля, переводя взгляд с Симоняна на Паратова. – Что с ним?

– Приходит в себя, – ответил следователь. – Странно, что вы спрашиваете о Рощине, а не о том, почему вас хотел убить ваш старый приятель!

Неля не забыла о том, что едва не умерла несколько часов назад, – как такое можно забыть? Но она была так захвачена рассказом Паратова и Симоняна, что остальные переживания отошли на второй план.

– Только не говорите, что это как-то связано с Максом! – воскликнула она.

– О нет, что вы, – усмехнулся следователь. – Никак не связано. Зато существует непосредственная связь между нападением на вас и гибелью вашей пациентки и вашей подруги. Однако, – тут же добавил майор, – думаю, мы поговорим об этом наедине. Сколько вам требуется времени, чтобы собраться?

– Я давно собралась, – ответила Неля. – Вы в курсе, что меня уволили?

– Правда? – сверкнул голубыми глазами Паратов. – Вы снова набедокурили?

– Наедине! – процедила Неля сквозь зубы, кидая многозначительный взгляд на адвоката и Веру.

– Вера, – обратился майор к коллеге, – остаешься за старшую. Проследи, чтобы группа отработала как следует. Степнова уже отвезли в ИВС…

– Можно мне присутствовать при его допросе? – перебила девушка.

– Разумеется, – кивнул Паратов. – Я не намерен допрашивать его сегодня – пусть посидит, подумает о делах своих скорбных. Ну, идем за вашими вещами? – бросил он Неле.

В машине она спросила:

– Так вы собираетесь наконец рассказать мне о Вале и Ольге, и как…

– Ну уж нет! – прервал ее Паратов. – Я и так много вам рассказал. Теперь вы поведайте о причинах своего увольнения!

Неля прикусила язык. Какой черт дернул ее сболтнуть Паратову, что ее уволили? Если бы она сама не сказала, как бы он узнал? Но сделанного не воротишь, и пришлось в кратких и сухих выражениях изложить майору правду. Закончив, Неля взглянула на него украдкой, ожидая, что Паратов разозлится, однако его лицо выглядело так, словно он едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.

– То есть, – медленно проговорил он, – Ракитин выгнал вас за сексуальную связь с пациентом?

Она почувствовала, как горячая волна крови хлынула ей прямо в лицо – наверное, ее кожа приобрела при этом пунцовый оттенок. Паратов явно наслаждался моментом. И почему это мужикам так нравится подмечать слабости в поведении противоположного пола? Как будто им не в чем себя упрекнуть! Неля видела, что уголок губ Паратова, обращенный к ней, кривится и подергивается. Справившись с собой, майор сказал:

– Ну, хорошо, что сами рассказали.

– Это почему же?

– Избежим неприятных объяснений впоследствии. Дело в том, что моя опергруппа изъяла из вашего кабинета скрытую видеокамеру…

– Что?!

– Что слышали: Ракитин поставил ее в ваш кабинет – вы ведь в нем э-э… предавались разврату с Рощиным?

– Прекратите! – взмолилась Неля. Так вот откуда Ракитин узнал – а она-то голову ломала!

– Ладно-ладно, простите меня, – примирительно отозвался майор. – В других кабинетах камеры отсутствовали: именно вам Ракитин имел основания не доверять. Полагаю, по этой причине он искал возможность избавиться от вас.

– Неужели он с самого начала меня подозревал? – изумилась Неля.

– Вы – новый человек, а дело в «Горке» было поставлено Ракитиным так, что ему чужаки, со своими понятиями, не нужны и даже опасны. Видать, камеру он поставил после того, как вы вмешались в лечение Рощина.

– А не проще было меня вовсе выгнать, как только он что-то заподозрил?

– Если он догадался о том, что вы – «засланный казачок», делать этого как раз и не следовало: необходимо было уличить вас в чем-то постыдном, таком, что убедило бы всех в непредвзятости Ракитина. Кроме того, он получал на вас отличный компромат, характеризующий ваш, так сказать, моральный облик. Это скомпрометировало бы вас как свидетеля во время возможного расследования, и ваши слова поставили бы под сомнение!

Неля похолодела: она и не думала о том, что из-за проявленной ею слабости дело против Ракитина может развалиться!

– Не волнуйтесь, – дав ей пару минут помучиться, успокоил Паратов. – Записи в дело не попадут: нам это не выгодно. Ракитин виновен, как смертный грех, и я ни за что не позволю ему вывернуться – слишком долго он водил всех за нос, пора уже и ответить за свои выкрутасы! Кстати, вам известно о месте захоронения трупов?

– Каких трупов? – не поняла Неля.

– Ну, вы же передавали мне пробы золы.

– Так значит, Древлин говорил правду?! – прошептала она.

– В золе обнаружены человеческие костные останки. Так известно или нет?

– Н-нет, – покачала она головой.

– А этот странный парень…

– Древлин.