Рецепты Арабской весны: русская версия

18 марта 2011 года огонь распространился на Сирию, и с тех пор не мог быть потушен, хотя Асад утверждал, что Сирия – «это не Египет и не Тунис», а его режим в отличии от режимов Мубарака и Бен Али пользуются поддержкой сирийских граждан благодаря своей сильной антиизраильской и антиамериканской позиции.

В Сирии не было такой крайней бедности, как в Египте, но недовольство нарастало. В Сирии много университетов и, как в Египте, выпускники часто не имеют работы. Молодое поколение было частично деполитизировано. Кровавые войны в Ливане и Ираке убеждали многих, что стабильность и безопасность – это то, что не стоит разрушать. Но демографические проблемы, высокий уровень безработицы, особенно среди молодежи, коррупция, полицейский произвол создавали антиправительственные настроения. Экономическая либерализация позволяла делиться доходами между элитой алавитов и суннитов, но трения сохранялись. Сам Асад сравнительно молод – ему 45 лет, он подавал себя как антизападного и, конечно, антиизраильского лидера. В Сирии многие рассматривали падение Мубарака как свидетельство краха проамериканского президента, ставшего союзником Израиля.

Судя по тому, как развиваются события в Сирии, устойчивость режима Асада поставлена под большой вопрос. Все социально-политические причины, вызвавшие взрыв в Тунисе и Египте, явно присутствуют и в Сирии. Причем подспудно зрели они давно. Триада баасистской идеологии – единство, свобода и социализм – потеряла свою мобилизирующую роль и привлекательность в арабском мире. Монополия партии БААС на власть также стала анахронизмом для населения страны, открытой для внешнего мира и с довольно высоким образовательным уровнем. Потеряв идеологический ореол, режим партии БААС терял и социальную опору, приобретая все более открытый конфессиональный (алавитский) характер. Узость властной базы компенсировалась усилением роли репрессивного аппарата и клановых связей среди алавитского меньшинства. Режиму удалось на время сохранить преданность армии и сил безопасности.

В Сирии киберактивисты призывают к продолжению протестов.

Смести баасистский режим пока, на декабрь 2011 года, не удалось, но основы его подорваны.

В стране создался порочный круг: протесты, насилие, новые протесты, растущие вооруженные столкновения между противниками и сторонниками режима. На все накладывается яростная информационная война, которую ведут против баасистского режима телеканалы «Аль-Джазира», «Аль-Арабийя» и другие, при поддержке почти всех телеканалов в арабских странах, печатных СМИ. Все они подталкивают страну к гражданской войне. На сторону оппозиции встали правительства стран Запада и монархии Персидского залива.

До сих пор, на декабрь 2011 года, нет ответа на вопрос, справится или нет с революционными волнениями Башар Асад, даже если предположить, что израильские и американские спецслужбы пока (!) не работают против него. У арабских революций своя логика и своя динамика. А сирийские «братья» не забыли, как в 1982 году Хафез Асад (отец нынешнего президента) утопил в крови с тысячами жертв восстание «братьев» в городе Хаме. У наследников того восстания свои счеты и с алавитами – костяком правящей партии, офицерства и генералитета, и с семейством Асада, и с его окружением. Ясно, что почти бескровные египетские или тунисские варианты в Сирии не пройдут. А представители «интернет-молодежи», сидящие в Ливане или Иордании через сеть социальных связей, гнут свою линию – «Долой баасистский режим!». В ответ – массовые репрессии с участием армии. Уравнение со многими неизвестными…

Социальные волнения перекинулись на Алжир. Люди требуют работы, улучшение условий труда и более высокие зарплаты. Есть некоторая опасность превращения социального протеста в политический. Элементы демократии существовали и существуют в Алжире. Но ведь в свое время, всего лишь 20 с небольшим лет назад, когда страна стояла перед реальной угрозой захвата власти исламистами через урны для голосования, произошел военный переворот. Все, кто находится у власти, должны учитывать мнение командования армии. В Алжире в 90-е годы прошлого века и в первые годы нынешнего фактически шли военные действия между правительственными войсками и исламистами. За 10–15 лет ползучей гражданской войны в Алжире, по некоторым данным, были убиты почти 100 тысяч человек. С тех пор в стране действует режим чрезвычайного положения. Отмена его – одно из требований демонстрантов.

В отличие от Сирии алжирский режим имеет больше резервов, в первую очередь финансовых. Президенту Бутефлике удалось придать военной власти фасад демократичности. Армия в Алжире остается более монолитной, чем в Сирии или в Йемене и по-прежнему является гарантом стабильности. К тому же у алжирцев за время борьбы с исламистским терроризмом (с 1992 г.) накопился значительный опыт противодействия антирежимным акциям. Светская оппозиция разобщена. Пока военные контролируют ситуацию, смена власти там демократическим путем вряд ли возможна.