Рецепты доктора Мериголда

Дрожащей, исхудалой рукой он вытащил из кармана часы, перстень с печаткой и кошелек, которые принадлежали Гиббсу, и положил их на стол. Мистер Меррей узнал их.

— Деньги я израсходовал, — сказал его гость слабым голосом. — Там было всего несколько шиллингов, а я очень нуждался.

Тут он, громко застонав, опустился в кресло.

Мистер Меррей дал ему выпить укрепляющего средства, и через несколько минут его странный гость оправился. Устремив лихорадочно блестевшие глаза на луну и то и дело мучительно содрогаясь, он прерывающимся шепотом рассказал следующее.

Некогда он помогал Гиббсу в его темных делах и в конце концов разорился. Ему грозила нищета, и он, соблазнившись крупной суммой, согласился помочь Гиббсу похитить Сьюзен. Когда Сьюзен и Джордж расстались на две недели перед своей свадьбой, Гиббс и его сообщник последовали за девушкой в Ормистон и, поселившись на окраине, внимательно следили за каждым ее шагом. Узнав, что она собирается провести день у двоюродной сестры, они подослали к ней подкупленную женщину, которая, перехватив девушку по дороге, заявила, что ее послал Джордж и что он просит Сьюзен поспешить к нему, так как он попал в железнодорожную катастрофу и ему остается жить лишь несколько часов. Пораженная этим ужасным известием, бедняжка торопливо последовала за женщиной к домику на окраине и, ничего не подозревая, вошла в него; там ее встретили Гиббс и Уильямс и, заперев дверь, сообщили ей, что прибегли к этой хитрости, чтобы захватить ее, что тут никто не услышит ее криков, а если и услышит, не обратит на них внимания, что бежать отсюда невозможно, что они и их сообщница будут сторожить ее день и ночь, пока она не согласится стать женой Гиббса. А последний, грубо выругавшись, прибавил, что, если бы она обвенчалась с Джорджем Идом, он застрелил бы ее мужа по дороге из церкви.

Застигнутая врасплох, обезумевшая от ужаса, беспомощная девушка сопротивлялась гораздо дольше, чем можно было бы ждать от существа столь слабого. Но ее ни на минуту не оставляли в покое, и, страшась за свою жизнь (Гиббс стоял перед ней с заряженным пистолетом, осыпая ее угрозами), она, наконец, согласилась написать под его диктовку письма тетушке и жениху, извещая их о своем браке, хотя в действительности дала согласие на этот брак только через три недели, когда у нее уже больше не было сил сопротивляться. Но даже и тогда, заявил Уильямс, она не согласилась бы, если бы не боялась за своего возлюбленного. Его жизнь была ей дороже ее собственного счастья, а Гиббс яростно клялся, что тот заплатит жизнью за союз с ней, и она ему поверила. Поэтому она вышла замуж, принося себя в жертву ради спасения человека, которого любила. Тогда Уильямс потребовал условленного вознаграждения.

Но вероломный Гиббс был не из тех, кто выполняет свои обязательства, когда дело касается денег. Он уплатил по уговору первую треть обещанной суммы, но постоянно увиливал от двух остальных выплат, и, наконец, Уильямс, которому грозил арест за долги, сам приехал в Кэмнер и, прячась в глухой чаще Саусэнгерского леса, выжидал удобного случая, пока как-то вечером не встретил Гиббса, когда тот в одиночестве ехал домой по Тенельмской дороге. Негодяй хотя и был, по обыкновению, пьян, немедленно узнал его и, назвав наглым нищим, попытался задавить своим кабриолетом. Вне себя от ярости, Уильямс написал ему письмо, заявляя, что, если Гиббс в такой-то вечер не принесет в такое-то место в Саусэнгерском лесу весь свой долг до последнего шиллинга, он (Уильямс) на следующее же утро отправится к ближайшему мировому судье и расскажет всю историю похищения и брака Сьюзен.

Испугавшись этой угрозы, Гиббс явился на свидание, но без денег, и вскоре стало ясно, что он по-прежнему ничего не собирается платить. Уильямс, взбешенный этими бесконечными обманами и доведенный до отчаяния жестокой нуждой, поклялся, что завладеет теми деньгами и ценностями, которые Гиббс имеет при себе. Тот сопротивлялся, и завязалась яростная борьба, во время которой Гиббс старался ударить своего противника карманным ножом. Наконец Уильямс одолел и изо всех сил бросил Гиббса на землю, но тот ударился затылком о ствол дерева и тут же умер. Вне себя от ужаса, страшась возмездия, Уильямс поспешно оттащил тело с тропинки, обшарил карманы мертвеца и бросился бежать. Когда он выбрался из леса, церковные часы пробили десять. Всю ночь он шел, нигде не останавливаясь, день провел в заброшенном сарае и благополучно достиг Лондона. Но его почти сразу же арестовали за долги и выпустили всего несколько дней назад, так как решили, что он умирает от чахотки. И это правда, добавил он с отчаянием, ибо с той ужасной ночи он все время видит перед собой остекленевшие глаза своей жертвы, и жизнь стала для него тяжким бременем.