Рецепты счастья. Дневник восточного кулинара

Я люблю белый цвет. Утром выглянул в окно и увидел сонный Стамбул, накрытый снежным одеялом. Вьюга за ночь утихла, теперь можно спокойно погулять у Босфора. Заодно надо зайти в маркет, купить шампиньонов. Буду готовить суп – в такую погоду самое оно. Пора собираться. Надеваю на Айдынлыг комбинезон – в прошлую зиму она застудила почки на набережной. Моя капризная собака брыкается, протестует и смотрит на меня выпученными глазами. «Какой умник придумал одежду для собак? В ней же неудобно бегать за чайками!» Я продолжаю настаивать на комбинезоне, и Айдынлыг в итоге покоряется.

«Терпеть не могу зиму. Слякотно, противно! Быстрее бы лето». На лестничной площадке встречаем старушку Дуйгу. Зимой она носит бордовую толстовку, а так как она еще и красит волосы в красный цвет, то выделяется на фоне заснеженной улицы так, что ее замечаешь чуть ли не с противоположной стороны квартала. Дуйгу не любит собак. Поэтому держится от нас на расстоянии, брезгливо поглядывая на Айдынлыг. «Пока беспризорные дети на улицах умирают от переохлаждения, собаки ходят в теплых одеждах. Это точно конец света! Жаль, что в декабре он так и не наступил. Ну ничего, мало осталось, я чувствую».

Двери лифта открываются, и только я вхожу в кабину, как Айдынлыг вырывается с поводка, бросается на Дуйгу, облизывает ее нос и быстро возвращается ко мне. Старушка замирает в шоке, двери лифта закрываются.

Я снова вспоминаю бабушку Лале. Вот она, раскатывая тесто для чесночных лепешек, говорит мне: «Злость в человеке от недостатка любви. Поэтому именно ею надо отвечать на горечь тех, кого недолюбили. Но не каждый из нас на это способен. Иногда мне кажется, что такое великодушие есть только в собаках».

Через час прогулки мы возвращаемся домой, и я приступаю к приготовлению сырного супа. В 800 миллилитров молока добавляю около 200 граммов тертого белого сыра (годится любой твердый – пармезан, грюйер и т. д.). Варю на небольшом огне, помешивая. Как только сыр растворился в молоке, приступаю к обжарке грибов.

300 граммов шампиньонов, одну картофелину и лук-порей нарезаю ломтиками, хорошенько обжариваю на оливковом масле. Как только ингредиенты приобретают золотистый оттенок, добавляю к ним два мелко нарезанных зубчика чеснока, черный перец и пару щепоток соли (важно не переборщить со специями, ведь у сыра и так терпкий вкус). Обжариваю буквально две минуты, выливаю овощную массу в молоко и варю суп около десяти минут, не забывая помешивать. Снимаю с огня, даю этому волшебному лекарству от холодов настояться шесть – восемь минут. Подавать сырный суп следует с гренками.

Сигнал пришедшей эсэмэски. «Вари мне суп! Вылетаю. Через четыре часа я у тебя. Панда». Ура, скоро мой добрый друг будет у меня! Она летит из морозной Москвы и, уверен, привезет мои любимые конфеты «Грильяж в шоколаде». Здесь такой вкуснятины не найдешь. Кругом одни восточные лукумы и американские батончики.

Панда любит Стамбул, хоть здесь и не растет бамбук. Мы с ней часами гуляем по улицам – мимо жилых домов, старинных построек и мечетей. «Почему-то именно в Стамбуле все эти здания я воспринимаю как людей. Прямо вижу характер и чувствую какую-то живую энергетику. Вот Айя-София вызывает во мне ассоциации с матерью – теплая, понимающая и верная. Она видела так много всего, что уже воспринимает жизнь исключительно с любовью, смирением и непостижимым для нас спокойствием».

Завтра мы наденем теплые куртки, перевяжемся шарфами, обуемся в угги и пойдем по улицам душевного города. Чаще между нами будет молчание. Лишь решив погреться в маленькой кофейне, она вдруг расскажет о чем-то своем. О том, что везла с собой из другого города.

«Знаешь, душа моя, в последнее время я перестала мучить себя мыслями о переезде. Учусь жить без каких-то больших целей, стремлений. Так легче. Но я хочу солнца. Мне его сильно не хватает. Остается лишь надеяться, что когда-нибудь я накоплю денег на однушку недалеко от тебя. На Новый год послала заявку с этим желанием в мироздание. Как думаешь, меня услышат?»

Долгожданное осознание

Я вернулся в город души и сейчас пытаюсь начать все заново. Вроде получается, и вроде верю в себя, но опустошающее чувство иногда наваливается со всей тяжестью. Не хватает сил. В такие мгновения я спускаюсь к набережной, слушаю беседы чаек и пытаюсь не думать о том, о чем тяжко думать.

Но сейчас со мной Панда, и все, казалось бы, неразрешимое становится вполне разрешимым благодаря ее трезвости, рассудительности и небольшой доле скептицизма. Сегодня целых два часа мы гуляли по стамбульским улицам и каким-то непостижимым образом вышли к порогу православной церкви. Я зашел первым. Это был порыв. Желание прикоснуться к новой гармонии, свету – тому, чего не хватает жителям больших городов.