Рецидив жизни (СИ)

Наверняка, лет через пятьдесят, иммунорм восстановят и будут давать его младенцам с первого же дня жизни. А на десятый день их будут убивать. Чтобы они возродились к новой — вечной — жизни, свободными от любой зависимости, существами, которым не нужно ничего, кроме глотка воды. И никаких проблем с перенаселением и банальной нехваткой еды.

Вот только, человечеству нужно будет решить сначала проблему репродукции, на всякий случай. Или избавиться от возможности второй смерти.

6

Работа хороша тем, что кругом полно воды. Можно напиться из любой лужи. Плохо только то, что запаха и вкуса не чувствуешь и можешь наглотаться хлорки.

Меня с Анной, или «Ромео и Джульетту», как он нас называет, прапорщик отправляет на лесопилку. С нами идут еще трое рецидивистов, а сопровождают нас тот молодой хлюпик, которого прапорщик заставлял стрелять в отрубленную голову, и тот усатый матерый контрактник с обветренным лицом, который стрелял вместо хлюпика.

На лесопилке они ставят одного из нас на распил, другого на пресс. Мне и третьему объясняют, что мы должны будем подносить пильщику доски. Анне дают лопату и большой фанерный короб для сбора опилок.

Контрактник ставит юнца наблюдать за нами, а сам садится на диван в конторке бригадира, отделенной от цеха тонкой фанерной стеной.

Я всегда любил запах горячего пиленого дерева, это был один из моих самых любимых ароматов, поэтому сейчас я больше всего жалею о потере обоняния.

Работа идет монотонно. Мы подносим брус, кладем его на раму, идем за следующим. Пильщик раз за разом прогоняет брус по направляющим, разделяя его на доски.

Анна сгребает опилки в короб, относит прессовщику.

Юнец с автоматом стоит у стены, тупо наблюдает за нашими действиями.

Так проходит час или два. Ощущение времени у рецидивистов отсутствует напрочь, никакие биологические часы не тикают. Да и зачем время тому, у кого впереди вечность…

Это случается не так уж редко. Мертвые и, порой, тронутые разложением мышцы мертвяков не способны к быстрому сокращению и расслаблению, поэтому те, кто работает с техникой, часто попадают в неприятные ситуации. Нечувствительность к боли тоже играет с мертвыми злые шутки.

Когда рукав ветровки распильщика попадает в направляющие, у него еще есть время, чтобы отдернуть руку, чтобы остановить станок. Но он слишком поздно обращает внимание на то, что его левая рука вдруг перестает слушаться, и какая-то сила тянет ее вперед. И даже когда замечает, то не сразу понимает, что́ происходит, и несколько секунд тупо смотрит на зажатый в механизме рукав, который затягивает в машину дальше и дальше. Через пару секунд пойманную руку накрывает наползающая лапа пилы, внутри которой стремительно вращается поблескивающий диск…

Когда кожух пилы проходит мимо распильщика, он удивленно и с интересом рассматривает свою руку, аккуратно, наискосок обрезанную чуть ниже локтя. Потом подходит к выброшенному из направляющих обрезку конечности, поднимает его и зачем-то пытается засунуть в карман куртки. Но обрезок слишком длинен и в карман не входит, тогда покалеченный мертвец некоторое время стоит в недоумении, не зная, что делать, потом идет к большому фанерному ящику для мусора и бросает руку в него.

Сержант-контрактник с интересом наблюдает за происходящим из своей каморки и с улыбкой подмигивает молодому бойцу, которому, кажется, не до смеха — его мутит.

Мертвец пытается продолжить работу одной рукой, но у него ничего не получается — брус никак не хочет попадать в направляющие ровно, а ему еще нужно и управлять рычагом пилы.

Тогда сержант выходит из своей будки. Проходя мимо калеки, он небрежно стреляет ему в голову и кивает нам:

— Уберите!

Потом подходит к занятому прессовкой и указывает ему на место пильщика.

Мы выносим теперь уже настоящий, мертвый, труп и бросаем его на свалку. Туда же я по команде контрактника отношу отрезанную руку, достав ее из мусорного ящика.

Теперь нет необходимости собирать опилки, и сержант указывает Анне на дверь в стене — раздевалку.

— Иди туда! — командует он, едва перекрикивая визг пилы. — Прибери там, пол помой.

Девушка непонимающе пожимает плечами — она в первый раз не лесопилке и вообще не знакома с местной организацией труда.

— Твою мать! — ярится контрактник. — Пойдем, покажу… Ты не сильно воняешь?

Он кивает Анне, чтобы следовала за ним, и идет вперед. Я уже бывал на лесопилке и в этой раздевалке тоже бывал. Две маленькие комнатушки. В одной стол и холодильник, ряд вешалок на стене; в другой — две ржавых металлических кровати с провисшими сетками, на которых валяются древние матрацы.