Ретт Батлер

— Просто замечательно. Я смог восстановить фонтан. Обязательно приезжайте и посмотрите, — Эшли взял Розмари за руку, — Ваша сестра становится прекрасной садовницей.

Розмари спросила:

— Ты никогда не задавался вопросом, брат, отчего мужчины притворяются, что проявляют заботу о женщинах, когда на самом деле обычно все обстоит наоборот?

Ретт поцеловал Розмари в лоб. Тэзвелл оторвался от своего торгового дела уже слишком надолго, поэтому вскоре отбыл на вокзал.

Когда Батлеры добрались до дома тетушки Питтипэт, силы оставили Ретта, и он споткнулся на лестнице. В бывшей спальне Мелани Уилкс Скарлетт помогла мужу раздеться. Когда она уложила Ретта в постель, его била такая дрожь, что даже зубы стучали; поэтому Скарлетт тоже разделась, легла с ним под одеяло и обнимала, согревая, пока он не уснул.

Когда по комнате поползли уже вечерние тени, а ветер зашелестел в ветвях вяза под окном, Скарлетт проснулась в объятиях Ретта.

«Тара», — подумала Скарлетт. Она бы разрыдалась, но все слезы уже были выплаканы.

Сев на постели, она потерла глаза так сильно, что перед ними засверкали звезды.

— Фидл-ди-ди! — сказала миру Скарлетт О'Хара Батлер.

Ретт что-то сонно пробормотал; она отвела волосы с его лба и поцеловала в губы.

— Пойду лучше посмотрю, как там дети. Когда спустишься, внизу будет готов кофе.

Мамушка с Эллой на заднем крыльце лущили бобы. Питти, Уэйд и дядюшка Питер были в саду.

— Мы все собрали, пока не перезрело, — сказала Мамушка. Ее немолодые уже пальцы так и летали. — С мистером Реттом все в порядке?

— Думаю, да. Я вот пыталась вспомнить, Мамушка: когда ты приехала в Тару?

— Господи, девочка! Вместе с твоей мамой, когда она вышла замуж.

— А ты знала Филиппа Робийяра?

Губы Мамушки сложились в знакомую упрямую черту.

— Мамушка, они все мертвы. Правда уже никому не навредит.

— Сладкая моя, ты прожила поменьше, чем я. Правда может повредить всегда, стоит ее высказать, — Мамушка неохотно призналась: — Мне масса Филипп никогда не нравился. Безрассудный был человек.

— Как Ретт?

— Мистер Ретт? Какой же он безрассудный? — Телеса Мамушки затряслись от смеха, — Мистер Ретт никогда не ведет себя безрассудно с теми, кого любит.

Все переменилось. Все, чего Скарлетт желала, к чему она прежде стремилась, — совершенно переменилось.

В состоянии ли она, подобно Эшли, воссоздать некую версию жизни до войны? Развести азалии и глицинии, живописно пустив их по руинам? Скарлетт фыркнула.

Они с Реттом могли отстроить Тару. Или же отправиться попутешествовать. Мир полон мест, где Скарлетт не бывала. Возможно, они съездят в Йеллоустоун и увидят те Чудеса Природы, где кипящая вода извергается из земли на огромную высоту, словно по часам. Только подумать!

В таком настроении она и приветствовала Ретта, когда он спустился вниз.

— Добрый вечер, милый!

Он удивленно поднял брови.

— Значит, я — твой милый?

— Ты это и так знаешь. Ретт, пожалуйста, не высмеивай меня больше.

Всегда бесившая ее ухмылка исчезла.

— Хорошо, радость моя. Обещаю.

Они смотрели друг другу в душу: ее зеленые глаза и его темные.

Он сказал:

— Жизнь снова нанесла нам удар.

— Сильнее прежних, которые мы пережили?

— Нет, — ответил он, — Наверное, нет.

И тут Ретт Батлер расхохотался во весь голос, подхватил Скарлетт и закружил вихрем по комнате, осыпая поцелуями, к восторгу Эллы и ужасу Мамушки.

— Мистер Ретт! Мистер Ретт, вы тут все опрокинете!

Ретт Батлер сверкнул улыбкой.

— Жена, ты самая обворожительная женщина в мире.

На что Скарлетт ответила:

— Помилуйте, мистер Батлер. Не удивительная ли штука, жизнь?

НО ЭТО БЫЛ ЕЩЕ ДАЛЕКО НЕ КОНЕЦ

БЛАГОДАРНОСТИ

Во взаимодействии воображения двух очень различных рассказчиков с волнующим и ужасным периодом истории, сделавшим США тем, чем они являются теперь, родилось это повествование. Как и Маргарет Митчелл, я несколько вольно обходился с историей. Специалисты, изучающие период Гражданской войны в США, заметят, что я приписал полковнику Эндрю Раванелю некоторые подробности рейдов конфедерата Джона Ханта Моргана. Генерал Морган, в отличие от Эндрю Раванеля, не пережил войну. Подобным же образом историки Кубы привели бы иную дату нападения генерала Нарцисо Лопеса несколькими годами ранее.

Так же как при вторжении на Кубу уже в XX веке (на Плайя-Хирон) и в Ирак, благородные мотивы скрывали самые шкурные интересы, и сходным же образом то вторжение потерпело неудачу. Лопеса удавили в Гаване, а всех американских наемников — кроме одного — расстреляли. Выживший попросил офицера-испанца отправить письмо к тогда еще могущественному сенатору Дэниэлу Уэбстеру, которое он подписал «Ваш любящий племянник». Удавшаяся хитрость показалась мне достойной Ретта Батлера.

Я благодарен тем, кто помогал появлению «Ретта Батлера».

В Джорджии:

Мистеру Полу Андерсону

Мистеру Хэлу Кларку

Специальной коллекции Университета Эмори и Генри

Центру истории Атланты

Исторической усадьбе плантации Хофвил-Бродфилд

В Новом Орлеане:

Мисс Пенни Тоузи

Мистеру Генри Шиндлеру

Мистеру Артуру Карпентеру из отдела специальных коллекций и архивов Университета Лойолы