Реван

– Конечно, – отозвался Реван. – Но лучше пристегнись. На всякий случай.

Мандалорец поспешно застегнул ремень безопасности, и джедай направил корабль на снижение. Т3 покатился через рубку к скобам в полу и с металлическим щелчком закрепил в них свои колеса.

Борясь с ветром и гравитацией и стараясь выдерживать горизонтальное положение, Реван вел поврежденный «Ястреб» на посадку. За миг до касания порыв ветра подхватил корабль и резко накренил на правый борт. Джедай до упора вывернул ручку управления влево, отчаянно пытаясь не дать звездолету перевернуться. «Ястреб» врезался в сугроб под углом в сорок пять градусов, пропахал пятьдесят метров и наконец остановился.

Выглянув в окошко кабины, Реван не смог рассмотреть ничего, кроме сине-белых хлопьев. Вся носовая часть корабля после торможения оказалась зарыта в снег. Но если верить сенсорам, не считая поврежденной ранее посадочной опоры, «Ястреб» практически не пострадал. Как и его пассажиры, что было важнее всего.

Джедай осторожно расстегнул страховочные ремни – при столкновении с землей они впились в тело, оставив синяки. Рядом Кандерус пытался сделать то же самое. Т3 попросту разблокировал крепления и покатился по палубе.

– Иногда быть дроидом не так уж и плохо, – простонал мандалорец, поднимаясь на ноги и потирая правое плечо.

– К примеру, когда идешь пешком сквозь пургу? – поинтересовался Реван. – От нашего сугроба до лагеря как минимум пять километров.

Кандерус что-то неразборчиво промычал в ответ.

Пока огромный мандалорец собирал в грузовом отсеке снаряжение и припасы для похода, Реван с Т3 запустили диагностику систем «Ястреба», чтобы оценить повреждения.

– Могло быть и хуже, – в конце концов подытожил джедай. – Думаю, тебе под силу привести все в порядок, пока нас не будет?

Т3 пару раз бибикнул в ответ.

– Тебе будет трудно поспевать за нами по снегу, – напомнил ему Реван. – Кроме того, кто-то должен присмотреть за кораблем.

Астромех неохотно свистнул, соглашаясь.

– Приступай к ремонту, а я помогу Кандерусу.

Прошел почти час, прежде чем они наконец выдвинулись в путь по холодной снежной пустыне. Оба укутались с головы до ног в зимнюю одежду: утепленные штаны, куртки с капюшоном, шарфы, очки, тяжелые сапоги и подбитые мехом перчатки – все белого цвета, для маскировки на случай неприятностей.

Мандалорец вооружился тяжелым самозарядным бластерным карабином. Он предложил такой же Ревану, но тот лишь покачал головой.

– В лагере не стоит размахивать световым мечом, – заметил Кандерус. – Джедаев там не жалуют.

Реван нахмурился, но понимающе кивнул. Он знал, что друг прав, но его не радовала перспектива таскать с собой тяжелую пушку. Вместо этого джедай выбрал пару бластеров.

– Вот этими обойдусь, – сказал он, пряча бластеры в кобуры на поясе.

– Воля твоя, – пожал плечами Кандерус. Затем прибавил: – Когда доберемся до лагеря, говорить буду я. Помни: это мой народ.

– Переживу, – отозвался Реван, нажимая кнопку, опускающую трап грузового отсека. – Но если мы хотим успеть до темноты, пора двигаться.

Они спустили по трапу грависани, груженные припасами, и шагнули в беснующуюся метель. Завывающий ветер угрожал сбить с ног и не позволял раскрыть рот. Снежные вихри практически ослепили их, но джедай ввел координаты лагеря в переносной навигатор, чтобы не сбиться с пути, и знаками указывал мандалорцу направление движения. Несколько слоев одежды делали мороз терпимым, а усилия, с которыми путники преодолевали неровности рельефа, помогали согреться.

Спустя два часа пути Реван разглядел вдали смутные очертания заснеженной горы. Он жестами показал Кандерусу, что лагерь находится по ту сторону склона. Мандалорец понимающе кивнул и просигналил, что надо поторапливаться. Джедай кивнул в ответ. Сумерки сгущались: маленькое солнце Реккиада, почти неразличимое сквозь стену кружащегося снега, медленно садилось. Им вовсе не улыбалось идти через вьюгу в кромешной темноте.

Когда они обогнули подножие горы и оказались на противоположной стороне, ветер почти стих. Вскоре впереди показались огни поселения.

Постепенно лагерь становился виден все яснее. Путники насчитали не более дюжины палаток, примостившихся у ледяного подножия горы. Недалеко от палаток была наскоро выстроена маленькая лачуга; рядом с ней Реван разглядел пару генераторов, несомненно предназначенных для отопления и энергоснабжения. Наверняка этот домик служил также залом совещаний и складом для тех припасов, которые нельзя было хранить снаружи, на холоде.

Между палатками тут и там стояли сани – одни груженные припасами, другие пустые. На дальнем краю лагеря виднелись четыре больших, накрытых брезентом холма. У джедая сжалось сердце.

Одним из условий капитуляции, выдвинутых Реваном мандалорцам, было уничтожение печально известных «Василисков» – исполинских чудищ из металла, верхом на которых мандалорцы нередко устремлялись в бой. Судя по странным очертаниям «холмов» и тем частям, что остались неприкрытыми, некоторые из побежденных проигнорировали это требование.

– Еще шаг – и мы раскрасим снег вашими мозгами! – раздался внезапный окрик.