Реван

Из горла вырвался сип, и Зидрикс завалился назад. Ужас застыл в его взгляде, устремленном на сталактиты на потолке пещеры.

Зная, что Найрисс потребует доказательство смерти, Скордж наклонился и свободной рукой взялся за прядь старческих волос. Затем он стал медленно перерезать мечом горло члену Темного Совета: сияющий клинок прижигал рану, пока он аккуратно отделял голову от тела.

Скордж оставил тело Зидрикса – как и два трупа его учеников – в пещере и побрел обратно к выходу на поверхность. По пути его мысли все время возвращались к словам Зидрикса о Найрисс.

Старец, конечно, лгал, но даже самая лучшая ложь всегда основана на правде. Не исключено, что Найрисс действительно использовала его. По крайней мере, он допускал, что она что-то от него скрывает.

Спросить ее напрямую – значит зря потратить время. К счастью, были и другие способы узнать правду.

Что бы ни ждало его впереди, решил Скордж, настало время поговорить с Сечелом с глазу на глаз.

Глава 11

Реван поежился от холода. Малак позади него что-то сказал, но неистовый ветер, свистевший над плато, заглушил его слова.

– Что? – проорал Реван.

– Ты уверен, что это здесь? – крикнул Малак.

– Здесь, – кивнув, ответил Реван. – Я чувствую.

– Может, надо зайти с другой стороны?

Реван бросил короткий взгляд на соседнюю вершину, едва различимую за бушующей пеленой снега. Она ничем не отличалась от той, на которой они стояли: высокий, узкий столп иссеченного ветром снега и льда возвышался над поверхностью Реккиада на несколько километров и венчался ледяным плато.

– Вот здесь, – уверенно повторил Реван. – Вход где-то рядом.

Две фигуры медленно исследовали открытое плато, пользуясь не только глазами, но и Силой.

– Сюда! – прокричал Малак. – Вот он!

Вздрогнув, Реван очнулся ото сна; мысли лихорадочно заметались в поисках знакомых ориентиров. В термопалатке, которую он делил с Кандерусом, было холодно. Утепленная подкладка частично задерживала холод, но ночные температуры были настолько низкими, что Реван замерз даже в двух комплектах одежды и спальном мешке.

Как только глаза привыкли к мягкому свету небольшого обогревателя, стоявшего в центре палатки, Реван смог различить детали обстановки. Плотно укутавшись в свой спальный мешок, рядом храпел Кандерус.

Реван стал прокручивать в уме события прошлой ночи.

Он надеялся, что Кандерус расскажет чуть больше о своем браке с Вилой после того, как она в гневе покинула хижину, но мандалорец не поднимал эту тему. Несмотря на свое любопытство, Реван не стал настаивать. Вместо этого они провели остаток ночи, празднуя возвращения мандалорца к своему народу. Эдрик вместе с остальными травил бесконечные байки о молодости Кандеруса. Его сражения и победы над превосходящим противником стали в клане Ордо сродни легендам.

А еще хозяева принесли много кри’джи – горького мандалорского эля. Не желая быть чужим на празднике, Реван пил это пойло наравне с остальными. Мерзкий напиток укладывал похлеще хорошего апперкота: такого жуткого похмелья у Ревана не было с самой брачной ночи. Его голова раскалывалась, глаза были затуманены, а во рту был такой привкус, словно он жевал мех банты. Он бы дрых и дальше, если бы не приснившийся ему сон.

«Нет, не сон. Разум подбросил еще одно воспоминание».

Вместе с Малаком они что-то искали здесь, на Реккиаде. Что-то связанное с маской Мандалора. Он не знал, что именно, но увиденное во сне – с небольшой сторонней помощью – возможно, подскажет ему, где искать.

Он расстегнул спальный мешок и тут же почувствовал, как по спине под рубахой бегут, покалывая кожу, мурашки. Не обращая внимания на холод, стоявший в полутемной палатке, он пробрался к личному голокомму, лежавшему под грудой одежды в углу палатки.

Нырнув обратно в спальник, Реван включил устройство.

– Т3, слышишь меня?

Перед ним возникла крохотная голограмма беспокойно пищащего дроида.

– Все в порядке, – успокаивающе прошептал Реван. – Просто старайся не шуметь. Кандерус еще спит.

Астромех ответил взволнованным посвистом, но громкость стала заметно ниже.

– Видишь, я же говорил, что ты и без меня починишь «Ястреб».

Т3 разразился возмущенной трелью.