Реван

– Сейчас он сильнее, – отметил Реван. – Но даже если повторение возможно, сомневаюсь, что он зайдет так далеко. По крайней мере, не сейчас. Он слишком терпелив, слишком осмотрителен. Дромунд-Каас – сердце его новой Империи, средоточие его власти. Здесь слишком много ценных ресурсов, от которых он не сможет в одночасье отказаться. Но когда он будет готов, ничто не остановит его от вторжения в Республику.

– О чем ты? – спросила Митра.

Вместо Ревана ей ответил Скордж:

– Император вынужден держать свои замыслы в секрете, зная, что Темный Совет воспротивится ему. Но сейчас советники убиты. Любой, кто заступит на их место, будет держать в уме то, что случилось с его предшественниками, и от страха не сможет перечить властелину.

– Кроме того, он может использовать сложившееся положение, чтобы сплотить народ, – добавил Реван. – Он заявит, что Темный Совет сотрудничал с агентами Республики и лишь поэтому был уничтожен. Он будет утверждать, что заклятый враг вновь угрожает Империи ситов. Он убедит подданных, что единственная надежда – нанести удар первыми.

– Но он не станет делать никаких заявлений, пока не восстановит порядок на Дромунд-Каасе, – заметил Скордж.

– У нас не так много времени, – прикинула Митра, вспомнив, как стремительно императорская стража захватила крепость Найрисс.

– Стражи патрулируют улицы, следят за соблюдением комендантского часа, – сказал Скордж. – В цитадели осталась лишь горстка воинов. У нас идеальная возможность нанести удар по Императору.

– И в этот раз мне известны все его трюки и маневры, – заверил их Реван. – Я смогу оградить свой разум от его вмешательства. И вас научу тому же.

– Подождем до рассвета, – предложил Скордж. – На улицах будет меньше народу. И большинство стражей будет отдыхать в казармах после ночного патрулирования.

– Ладно, – сказал Реван. – У нас есть несколько часов, чтобы передохнуть самим.

Митра и Скордж кивнули в знак согласия, хотя сит сомневался, что кому-либо из них удастся этой ночью заснуть.

Глава 26

Скордж балансировал на грани забытья. Его организм был истощен, но разум бурлил. Сит ворочался, не в силах унять поток мыслей и отдаться во власть сна.

В отличие от своих союзников-джедаев, он не учился медитациям, позволяющим восстанавливать силы в кратчайшие сроки. Темная сторона подразумевала активные действия, а не успокоительное созерцание. Но Скордж знал, что если не попробует, то долгая и беспокойная ночь ему гарантирована.

Он сел, закрыл глаза и попытался открыться Силе. Дыша медленно и глубоко, он сосредоточился на том, чтобы впустить в свой разум поток бесконечных вероятностей, пронизывающих время и пространство. Прошло несколько минут, и он погрузился в полубессознательное состояние.

Реван неподвижно лежал на полу тронного зала цитадели. Израненные тела Митры и Скорджа, доживавших последние мгновения, покоились рядом.

Император приблизился: с холодным презрением во взгляде он навис над поверженными врагами. Скордж сделал попытку подняться и броситься наутек, но искалеченные ноги не держали вес тела. Все, что он сейчас мог, – ползти на брюхе, как червяк.

Его потуги привлекли внимание Императора. Храня молчание, тот опустился на одно колено, сдавил плечо Скорджа и перевернул его, чтобы он мог заглянуть в пустые глаза своего властелина.

Когда Император простер руку и опустил ее на лоб Скорджа, сит закричал.

Глаза Скорджа распахнулись, сознание вновь заработало на полную катушку. Его сердце бешено колотилось, а в ушах до сих пор звучало эхо собственного крика.

Он обвел взглядом пещеру и только тогда осознал, что крик был лишь у него в голове: ни Митра, ни Реван даже не пошевелились. Женщина сидела, поджав ноги – в той же позе, какую он часто наблюдал у Ревана в тюрьме Дарт Найрисс. Сам джедай, чуть сгорбившись, стоял на коленях напротив Т3-М4 и пересматривал голозапись своей жены и сына.

Скордж тряхнул головой, прогоняя остатки сновидения. Но образы не уходили из головы, и он постепенно начал понимать, что это был не просто ночной кошмар.

Не хватало размытого, сюрреалистичного ощущения сна. Образы были слишком живыми, а контуры каждой детали – слишком отчетливыми, чтобы их можно было принять за игру подсознания. Было лишь одно разумное объяснение произошедшего: Сила подарила Скорджу видение.