Реванш

Да, не было покоя Рею, и поэтому он так обрадовался, когда к нему пришла Брихида, он не знал, куда ее усадить, чем угостить.

– Я так благодарен тебе, мама, ты спасла мне жизнь, – повторял Рей.

– Какой ты смешной, сынок! Я же родила тебя, носила под сердцем. Неужели я могла отдать тебя этой толпе? Неужели могла позволить тебя убить? – слабо улыбаясь, отвечала Брихида.

Она любила своего мальчика, и не обижалась на его прошлые грубости. Оба ее мальчика выросли, стали мужчинами, но что бы они ни делали, как бы ни поступали, они оставались ее детьми и нуждались в ее материнской любви и ласке.

– Вот и ты не обижайся на Хулио Сесара, пройдет время, и он все поймет. Ему сейчас очень тяжело. Ты ведь знаешь, что с Эстефанией?

– Я знаю только, что она ждет ребенка.

– Врачи нашли у нее сердечную недостаточность, а при ее состоянии и особенно при родах это очень, очень опасно, так что, наверное, ей придется лечь в больницу…

– Им наверняка понадобятся деньги…

– Наверняка, сынок, и если бы ты мог помочь…

– Конечно, мама, я рад им помочь. Сейчас мы с тобой заполним чековую книжку. Решай сама, сколько нужно…

Брихиде было приятно, что Рей так охотно откликнулся даже не на ее просьбу, а на один только намек, просто на ситуацию, да, на трудную ситуацию, которая сложилась сейчас у его брата.

Она ушла от старшего сына счастливая и деньги взяла с легким сердцем.

После ее ухода Мерсе пристально посмотрела на Рея.

– И ты отвалил столько денег Хулио Сесару?

– Ты что, не знала, что я добрый? Брат в трудном положении, у него должно быть все необходимое.

– Так я тебе и поверила! Да чтобы ты после всего, что случилось в Энсинаде, помогал Хулио Сесару?!

– Может, ты и права, Мерсе, – не стал спорить Рей, – я это делаю ради любви своей матери. Я хочу с ней сблизиться, хочу, чтобы она верила в мою доброту…

– А ты уверен, что не упрекнешь Хулио Сесара ха эту свою доброту?

– Не уверен, Мерсе… Но пока я буду молчать, а там увидим.

После громкого скандала из-за Каролины Самуэль всячески старался примирить своих женщин. С Мартой у него не получилось. Марта сказала прямо:

– Элисенда кажется мне насквозь фальшивой. Она принесла мне немало зла, и я уверена, принесет зло и тебе тоже. Она уже поселила к нам Каролину, из-за которой все вокруг тоже немало натерпелись. Она пыталась выжить из дома Деяниру, и теперь будет выживать меня. Но я уйду сама, папа! И с твоего позволения поживу какое-то время у Марианы. Она уже согласилась.

Самуэль, хоть и не без грусти, признал, что сейчас, пожалуй, это будет самым разумным.

Хотелось ему смягчить и Элисенду.

– Я поговорил с Мартой, дорогая, и надеюсь, больше подобных сцен не повторится. Но я хочу попросить и тебя: будь к ней снисходительнее. Она перенесла столько тяжелого, нервы у нее напряжены, так что будем прощать ее срывы. Ты же видишь по своим дочерям, молодежь живет куда труднее нас…

– Но это еще не причина, чтобы отыгрываться на мне, – обиженно надув губы, протянула Элисенда.

– Но мы с тобой мудрее их, и поэтому будем к ним снисходительны. Тем более что Марта поживет пока у своей сестры. А не отправиться ли нам в какой-нибудь ресторан, Элисенда? Да нет, не какой-нибудь, а в самый лучший, чтобы ты отдохнула, развлеклась?

– Посмотрела шоу, – Элисенда уже улыбалась. – Твое предложение, мой дорогой, как нельзя более кстати. Сейчас я побегу и переоденусь.

Элисенда сияла, в новом ярко-синем платье, которое она знала – ей очень к лицу, она сидела за столиком и с небрежным любопытством поглядывала по сторонам. И вдруг… Столик их был почти возле оркестра. И вдруг… Вдруг лицо Элисенды изменилось. Господи! Да неужели? Только этого ей не хватало!

Больше она уже не наслаждалась роскошным рестораном, нарядной публикой, музыкой…

Самуэль на несколько минут отлучился, и к Элисенде подошел пианист из оркестра, высокий голубоглазый не слишком молодой и уже изрядно плешивый человек.

– Привет, Элисенда! – весело сказал он. – Вот мы с тобой и встретились. А как наши девочки?

– Тебе никогда не было дела до наших девочек! – зашипела Элисенда. – Нашел время, когда спрашивать о них!

– Похоже, наконец, настало время мне с ними увидеться! – продолжал он. – Как-никак я им отец!

– Мы еще поговорим об этом, Макс! Мне кажется, у нас еще найдется время.

– Конечно, Элисенда! Сейчас у меня очередной номер, и я посвящу его тебе. А после шоу ты познакомишь меня со своим мужем Фернандо Мальдонадо.

– Как? Ты и об этом знаешь?

– Здесь не трудно все выяснить, Элисенда, – Макс широко улыбнулся и сел за пианино.

– У меня так болит голова, дорогой, – пожаловалась Элисенда вернувшемуся Агирре. – Я больше не высижу здесь ни секунды.

– Но ты же мечтала о шоу, – удивился Агирре.

– Но мигрень, мигрень, – простонала Элисенда.

Осведомившись после шоу о сеньоре Элисенде и Фернандо Мальдонадо, джазовый музыкант Димарсо получил ответ, что сеньора Мальдонадо с сеньором Агирре ушли еще до представления…

Макс только головой покрутил.