Реванш

– Они с Исамар сестры, Алехандро, Исамар – это Мариана Торреальба.

Алехандро замер: какая потрясающая новость! Теперь многое сделалось яснее. Он вспомнил вопрос Исамар той счастливой ночью, когда она была с ним, когда забыла медальон…

– Алехандро! А с Мартой вы тоже были так же близки?

– Нет, любимая, нет, – ответил он ей. – Я ухаживал за Мартой, мы обручились, но между нами ничего не было…

Бедная девочка! Как она измучилась! Вот причина, по которой она не пришла на свадьбу! Не будь Марта такой эгоисткой, она давным-давно разуверила бы во всем Исамар. Но ему теперь было о чем подумать, и он должен, непременно должен найти Аврору! Алехандро простился и ушел.

Об Авроре ему сообщила заглянувшая к нему в офис Каролина.

– Они с Исамар в Энсинаде, – сказала она.

Алехандро сорвался и помчался в Энсинаду.

– Как ты посмела! – негодовала Марта на Виолету. –Как посмела!

– Я хочу, чтобы у Исамар все наладилось с Алехандро, он очень хороший человек, я давно его знаю, и Исамар любит его, – отрезала Виолета.

Отыскать Исамар в Энсинаде не составило труда, тем более зная, что она сестра Марты Агирре. Ее нужно было искать в поместье Ферререйнья. Несмотря на радушие и гостеприимство падре Эустакио, они не могли остановиться у него: домик священника был маленький, и Ферейра с Мерседес все еще жили у него. И тогда Исамар с Авророй отправились в Ферререйнью.

Увидев Алехандро, Исамар просияла: все складывалось как нельзя лучше. Она проводила его в библиотеку к Авроре и оставила одних. Наконец-то мать и сын могли поговорить спокойно.

После визита Авроры Ферейра с еще большей торопливостью стал готовиться к отъезду. Но Мерседес не собиралась уезжать, и страха своего отца она понять не могла.

– Рей тебе не опасен, – твердила она. – Он все простил и ничего предпринимать не будет.

– Мне опасен Фернандо, – отвечал Ферейра. – Я не могу ничего тебе объяснить, но прошу поверить мне без объяснений!

– Поверь ему, Мерседес, – поддержал Ферейру и Эустакио. – У них с Фернандо старые счеты и на совести немало темных дел…

Мерседес была потрясена: ее отец и темные дела! И говорит об этом сам падре Эустакио!

Именно в этот момент как на зло появился Рей. Он умолял ее вернуться. У них дом, семья, он убедился, как она его любит! Как же после этого она может оставить его?

– Нас с тобой ждет счастливая светлая жизнь! Здесь уже все прошлое – старые обиды, страхи, грехи, что у тебя с ним общего? – убеждал он ее. – Оставь этот прах, пойдем!

И как завороженная, как заколдованная, Мерседес пошла за ним.

Глядя им вслед, падре Эустакио сказал Ферейре:

– Вот она, расплата, за твои грехи, твою дочь уводят прямо в ад.

Падре Эустакио был недалек от истины, Рей повел Мерседес в отцовский ресторан отпраздновать начало их совместной жизни за бутылочкой вина.

– Неужели мы с тобой выпьем целую бутылку? – недоверчиво спросила Мерседес.

Рей только ухмыльнулся. Он рассказывал ей, как тосковал о ней в Майами, какой купил ей изумруд. Этот изумруд она всегда должна носить у сердца, сейчас он принесет его, он здесь, у него в кабинете. Он вернулся, держа в руке очень красивый камень. Мерседес смотрела на его яркую зелень, как смотрит ребенок на игрушку.

В ресторан вошла Чирли, золотистая статуэточка, дочь Герры. Она увидела Рея и тут же стала с ним кокетничать.

– В Майами ты мне шагу не давал ступить, Король, а здесь я подхожу первая, – начала она.

– Познакомься, моя жена, – сухо прервал ее Рей.

Чирли недоуменно взглянула на Мерседес, и один ее взгляд больше сказал Мерседес, чем услышанные слова. В нем читалось: «Какая жена? Ведь Рей почти что моя собственность!» Тем не менее Чирли вежливо проговорила:

– Очень приятно, а я, собственно, ищу здесь своего папу.

А Мерседес вновь затопила жгучая обида: сколько можно обманывать ее? И сколько ей можно обманываться?.. Она попросила принести ей еще бутылку вина.

– Иди, Рей, тебя жду, в Майами ты позаботился об этом. А я буду пить. Мне очень хочется напиться. – И Мерседес залпом выпила стакан вина.

Рей пытался что-то говорить, увести Мерседес с собой, но она его не слушала и не слушалась.

– Оставь ее в покое, Рей, – сказала Роса, подходя к ним. – Я побуду с ней, и она у меня переночует. Потом разберемся.

Мерседес чувствовала, что погружается в бездну: ни отец, ни муж не были ей больше опорой, за каждым тянулось что-то темное, липкое, страшное.

– Я испоганила себе жизнь, когда связалась с Реем, – сказала она Росе.

– Ты полюбила его, – поправила ее Роса, – и если бы смирилась с тем, что есть, была бы счастлива.

– А я не могу, – отвечала Мерседес, – я никогда не буду счастлива.

Роса увела ее к себе, попыталась уложить спать, но Мерседес не ложилась, сидела и о чем-то тяжело и мрачно думала.

Вдруг посреди ночи раздался звонок, и в гостиной Росы появилась Мерсе.

– Я сбежала из дыры, куда меня запихнул Рей, – затараторила она. – Из тюрьмы вроде вытащил и опять запер в тюрьму! Но я его найду, я с ним разберусь, нечего держать меня взаперти!

Роса только руками всплеснула: глупой Мерсе ей тут только и не хватало.