Реванш

– Полагаешь, сознание Разрушителя расщепилось уже при первом перевоплощении,– фраза, брошенная Сабином гораздо больше походила на утверждение, нежели на вопрос.

– Это очень вероятно,– подтвердил его тезис Антон. – Уж больно силён в нём конфликт энергетического могущества и психической неустойчивости.

– Печалька,– гном подпёр свою лохматую башку кулачком и скорчил жалобную гримасу. – Два безмозглых полу-Разрушителя поди наделают ещё поболе безобразиев, чем один цельный.

– Мы не должны допустить его смерти,– отрезал Сабин. – Может быть, приставить к нему охрану? Я имею ввиду кого-то покрепче Дани, например, Вертера.

– Бустер, не смеши меня,– в голосе Антона проскользнули насмешливые интонации, впрочем, вполне в рамках дружеского трёпа. – Неужели тебя не насторожило, что в хрониках Земли нет ни единого упоминания о каком-то бесстрашном герое, сразившем Разрушителя? Все эти истории всегда кончались одинаково: Разрушители убивали друг друга.

– Хочешь сказать, что его вообще невозможно убить? – ехидно поинтересовался Сабин. – Придётся тебя разочаровать, братишка, наш бессмертный нашёл вполне рабочий способ: обмануть, вырубить и сбросить бесчувственное тело в колодец.

– Ну на Фениксе колодцев нет,– Антон миролюбиво улыбнулся,– да и на Земле скоро не будет. Приф вроде бы тоже отказался от преследования Разрушителя, так что внешняя агрессия ему не грозит, и защита ему не требуется.

– Сдаётся мне, ты чегой-то не договариваешь, Лексеич,– проницательно заметил гном.

– Чего тут непонятного? – Сабин горько усмехнулся. – Защищать Разрушительницу нужно не от внешней агрессии, а от неё самой. Любое живое существо может уйти из жизни по собственному желанию. А ведь Даре сейчас должно быть совсем паршиво, она же сохранила память Радека. Парень был готов на всё, лишь бы забыть о том, что натворил. Он даже приговор своего Создателя воспринял как милосердие. Если честно, я не представляю, что заставляет Дару жить дальше.

– Расслабься, братишка,– беспечно улыбнулся Антон,– до тех пор, пока Даня опекает нашу гостью, гибель ей не грозит.

– Ух ты,– гном от удивления аж выронил недоеденную ватрушку. – Неужто наш Даня раскрыл секрет бессмертия?

– Да какое, к чёрту, бессмертие,– фыркнул Сабин. – И причём тут Даня?

– Видишь ли, недавно наш Творец-любитель начал работать над созданием своего первого настоящего мира,– Антон самодовольно усмехнулся. – Творческий потенциал у него всегда был очень высокий, но раньше ему не хватало стимула и энергии, а вот теперь появилось и то, и другое.

– И кто ж нашему эльфу сподобился сделать такой подарочек? – глумливо поинтересовался гном. – Неужто Разрушительница?

– Любовь,– в голосе Антона прозвучало такая безапелляционность, словно он лично был свидетелем амурных похождений своего ученика. – И нечего фыркать,– раздражённо бросил он, заметив, как скривились физиономии собеседников,– я тоже создавал свои миры для любимой женщины.

– Согласен, никто не станет накладывать на себя руки в самый разгар романтических отношений,– Сабин послушно переключился на конструктив,– но с чего ты взял, что у Дани роман с Разрушительницей?

– Ну а с кем ещё? – пожал плечами Антон. – Вроде бы в его окружении на Фениксе других барышень не имеется, а все признаки влюблённости налицо.

– Интересненько,– на губах гнома появилась эдакая скабрезная улыбочка,– и какие ж детки пойдут от эльфа и Разрушительницы? Эта дамочка ить на половину мужик.

– Как я уже говорил, самоидентификация личности определяется формой тела,– попенял забывчивому гному Антон. – А тело у нашей гостьи женское, да к тому же очень симпатичное.

– Ну не знаю,– Сабина явно не убедили аргументы брата. – По-моему, ты делаешь слишком далеко идущие выводы на основе косвенных данных. Тот факт, что Даня безвылазно сидит на Фениксе, ещё не означает, что он влюбился. Может быть, он просто считает своим долгом опекать Разрушительницу.

– Бустер, он же мой ученик,– снисходительно усмехнулся Антон. – Я его читаю как раскрытую книгу. Даня влюбился, причём всерьёз, и это наконец сломало его внутреннее сопротивление работе Творца, которое возникло из-за принуждения в детском возрасте. Поверь, теперь он даст волю своей фантазии.

– И куды ж нашего эльфа заведёт его фантазия? – масляные глазки гнома засветились любопытством. – Неужто Даня собрался сварганить расу остроухих? Вот будет потеха.

– Думаю, Даня пока ещё и сам не определился,– Антон расслабленно улыбнулся. – Для человека было бы естественно создать мир людей, но непонятно, кого брать за прототип. На Земле ведь нет единой человеческой расы.

– Надеюсь, ему не взбредёт в голову взять за прототип свою пассию,– проворчал Сабин. – Вот тогда это будет не просто потеха, до смерти обхохочемся. Не уверен, что мы можем расслабиться,– он с сомнением покачал головой. – Даже если ты прав насчёт любовного романа нашей гостьи, то ещё неясно, как там всё обернётся. А что если голубки поссорятся?

– С Даней поссориться в принципе невозможно,– возразил Антон.

– Енто факт,– гном с умным видом закатил свои масляные глазки,– одно слово – эльф.