Реванш

К тому времени, как я приняла душ и оделась после волейбола, мне удалось разобраться с большей частью того, что произошло с Джейд и Лори. То, что другой студент специально обратился ко мне — это был шок. Я уже целую вечность не разговаривала ни с кем из своих одноклассников обычным, будничным тоном, так что не могла перестать гадать, когда же спустится курок. Когда они собираются рассмеяться мне в лицо. Когда они собираются начать шептаться за спиной, бросая на меня злобные косые взгляды, достаточно едкие, чтобы содрать краску.

Однако этот момент так и не наступил, и на протяжении всего урока физкультуры я только и думала про себя: «Ты не можешь вернуться к Сиренам. Ты не можешь вернуться к Сиренам. Ты не можешь вернуться к Сиренам.»

Беда в том, что я скучаю по этому. Скучаю по команде больше, чем по всему остальному, что потеряла во время своего великого падения. Любящая Билли Джоэла, обутая в конверсы, играющая на гитаре, задиристая версия меня бьет по самой идее, что я, возможно, захочу снова заняться чирлинингом. Она говорит мне, что я лучше, чем это, и только злобные монстры облачают себя в форму болельщицы. Однако другая, большая часть меня (которая не слушает Билли Джоэла) знает, что это не так. В команде поддержки много девушек, которые не являются безмозглыми, тщеславными тупицами, вечно флиртующими с мальчиками. Некоторые девушки присоединились к команде, потому что они настоящие спортсмены, и им нравится этот веселый вид спорта. Я всегда завидовала этим девушкам. Мне, конечно, никогда не разрешалось этого говорить, но они были настоящими звездами шоу.

Я не спеша расчесываю волосы, ожидая, пока коридоры опустеют, прежде чем выйти из раздевалки. У меня впереди свободное время и свидание с несколькими учебниками в библиотеке, а так как у Алекса сейчас урок истории, мне нет никакой необходимости пробираться через наплыв людей, которые пытаются попасть на следующий урок вовремя.

Ты не можешь вернуться к Сиренам. Ты не можешь вернуться к Сиренам. Ты не можешь вернуться к Сиренам.

Я повторяю эту мантру снова и снова, когда наконец выхожу. Мой телефон жужжит в заднем кармане, и я уже протягиваю руку, чтобы вытащить его, когда вижу, что дверь в раздевалку мальчиков распахивается и кто-то появляется.

Моя кровь мгновенно становится ледяной.

Джейкоб Уивинг.

Его сумка перекинута через плечо, только одна лямка, и он без особых усилий выглядит круто. Естественно, на нем его куртка. Светлые волосы зачесаны назад в той дурацкой манере, которая делает его похожим на того, кто только что пришел с фотосессии для «Abercrombie & Fitch» (прим. бренд, который определил стиль одежды на несколько десятилетий вперед и стал основой американской культуры.). Я признаю, что он красив, точно так же, как при взгляде на небо ты замечаешь, что оно голубое, но в то же время он вызывает у меня такое отвращение, что я чуть не сгибаюсь пополам и блюю на пол в коридоре.

Его голубые глаза становятся стальными, когда он видит меня.

— Ух ты, неужели это сама Боудикка (прим. Боудикка, супруга вождя племени иценов, после смерти мужа оказалась в плену у римлян, которые постепенно отвоевывали территории бриттов, попутно уничтожая и грабя население острова. После смерти мужа римские войска заняли её земли, а император Нерон лишил её титула, что побудило её возглавить антиримское восстание 61 года.). — Яд в его голосе шокирует; это не тот игривый, слегка надменный Джейк, которого он представляет остальному миру, когда вокруг находятся другие люди. Это полный ненависти, злобный, жалкий кусок дерьма, который заставил своих друзей держать меня, пока пытался погрузить свой все более увядающий член внутрь меня на полу ванной комнаты. Думаю, что, возможно, я один из очень немногих людей, которые когда-либо встречали настоящего Джейкоба. Я не могу решить, жалею ли я его, потому что ему все время приходится скрывать, насколько он отвратителен как личность, или же я благодарна ему за то, что у него хватает на это порядочности.

Откидываю плечи назад, стискиваю челюсти, встречаю его взгляд с безразличием; я знаю, насколько безумным он становится, когда я не отвечаю ему страхом. Я узнала это на собственном горьком опыте, когда холодная плитка в ванной впивалась мне в спину, а Сэм Хоторн навалился всем своим весом на мои запястья, такой тяжелый, что казалось, будто кости вот-вот сломаются.

— Я в шоке, — холодно отвечаю я. — Понятия не имела, что ты вообще знаешь, кто такая Боудикка.

Его искаженная усмешка уродлива и делает его лицо едва узнаваемым.

— О, я точно знаю, кто она такая. Она вмешалась, вступилась не за тех людей, и за это ее убили.