Реванш (ЛП)

— В этом весь смысл, верно? Застать людей врасплох, когда это имеет значение. — Мой распущенный, почти пьяный стиль боя шокировал до чертиков больше людей, чем я могу сосчитать. До сих пор я ни разу не проиграл ни одного боя. И я не собираюсь проигрывать их в будущем.

Кэм кивает, слегка задыхаясь, когда возвращается, чтобы взять мешок.

— Хорошо сказано, — говорит он себе под нос. Он больше не улыбается. Но и не злится. Кажется, эмоции, совсем покинули его. — Ты ведь знаешь, что это может быть концом для вас, ребята, не так ли? — тихо говорит он. — Если мы это сделаем, она может не простить тебе, что ты ее не послушал.

Я на секунду прикусываю нижнюю губу, прокручивая эту мысль в голове. Я уже думал об этом. Есть все шансы, что Сильвер никогда больше не заговорит со мной, как только мои планы с Кэмом осуществятся.

— Я знаю это, — говорю через некоторое время. — И смирился с этим. Я никогда не буду в порядке без нее, но она будет в порядке без меня. Она гораздо сильнее меня. Она будет в порядке... и это нужно сделать.

Я ничего не говорю о ночных кошмарах Сильвер. Я ничего не говорю о всех других способах, которыми нападение Джейкоба все еще влияет на Сильвер... например, сексуально... даже если она не признает этого. Кэмерон просто кивает, как будто он составил свой собственный список изменений в своей дочери, и он тоже не хочет говорить об этом.

— А что насчет вас? — спрашиваю я. — Она также возненавидит вас, когда мы закончим.

Кэм только пожимает плечами, дергая подбородком в сторону тяжелого мешка, показывая мне, чтобы я ударил его снова.

— Тут все по-другому, — говорит он. — Я ее отец. Она может ненавидеть меня сколько угодно. Дочь должна иногда ненавидеть своего отца. Но в конце концов она меня простит. У нее не будет выбора. В нас одна кровь.

Глава 21.

Сильвер

Лента огней протянулась от одного конца Хай-Стрит до другого, маленькие желтые волшебные огоньки мерцают повсюду, обернутые вокруг стволов деревьев, отдельно обернутые вокруг их ветвей. Витрины магазинов тоже украшены. Края окон в кафе, ресторанах и ювелирных бутиках покрыты искусственным снегом, а бумажные снежинки приклеены скотчем и прикреплены на внутреннюю сторону стекла.

Я помню, как делала эти снежинки, когда была в начальной школе, складывая бумагу в маленькие треугольники и осторожно, используя кончики ножниц, отрезала маленькие кусочки вдоль края, создавая узор, когда бумага разворачивалась. Мы сотворили их сотни в начальной школе Роли, тщательно записывая наши имена в середине наших снежинок карандашом. Затем один из учителей обходил Роли и раздавал украшения местным владельцам магазинов, а родители водили детей по Хай-стрит взад и вперед, чтобы они могли заглянуть во все окна. Мы все визжали от восторга, когда наконец находили одну из наших собственных снежинок в витрине, гордо выставленную напоказ, прижатую нашими именами к холодному стеклу.

Томас Бикман, 7 лет.

Карли Харрисон, 7 лет.

Леони Али, 6 лет.

Джейсон Пресс, 5 ½ лет.

В витринах «У Генри» маленькую девочку по имени Венди Майклз удостоили чести шесть раз, ее маленькие, нежные снежинки расположились по кругу прямо посередине витрины.

Алекс вбирает в себя зимнюю магию Хай-Стрит, бока его кроссовок покрыты свежим снегом, выпавшим ранее этим вечером, и я снова ловлю себя на том, что любуюсь им. Его руки глубоко засунуты в карманы кожаной куртки. Каждый раз, когда он делает вдох, волна тумана заволакивает воздух, быстро поднимаясь сквозь звездные деревья и исчезая в ночном небе. Маленькие вспышки золотистого света, как маленькие светлячки, отражаются в темноте его проницательных, настороженных глаз и в волнах его почти черных, зачесанных назад волос.

Он оглядывается вокруг, изучая развернувшуюся перед ним сцену, словно его только что похитили инопланетяне и бесцеремонно сбросили на поверхность другой странной, незнакомой планеты.

Иногда меня это поражает — как безумно, отчаянно я люблю этого человека. Понимание абсолютной глубины и красоты этой любви, заставляет меня улыбаться самой себе, купаясь в тепле, которое разгорается в моей груди из-за этого.

— Прошлой зимой ты ведь жил в Роли, да? — спрашиваю я. — Почему же ты не приходил сюда, полюбоваться на огни? — Очевидно, что он видит их в первый раз.

Его рот дергается, приподнимаясь с одной стороны.

— Я пару раз проезжал здесь на байке. В прошлом году снега было меньше. Хотя я не останавливался.

Глядя на людей из нашего маленького городка, бродящих перед нами рука об руку, закутанных в шарфы, шляпы и перчатки, с раскрасневшимися от холода щеками, он как будто пытается понять, что происходит вокруг, но все это не имеет никакого смысла. Я вдруг понимаю, что творится у него в голове. Он все еще чувствует себя таким далеким от всего этого. Он все еще не думает, что есть уголок Хай-Стрит, где он мог бы вписаться.