Реванш России

Нельзя исключить, что республики Северного Кавказа отделятся от России на некоторое время, но затем — уже к 2020 году — вернутся в ее состав. В результате их конфедерация будет включать в себя республики Северного Кавказа, кроме Адыгеи, которая, скорее всего, будет поглощена Краснодарским краем, Абхазию и, возможно, Объединенную Осетию, которая, весьма вероятно, не будет отделяться от России вместе с другими республиками Северного Кавказа (если, конечно, такое отделение произойдет) и останется в ее составе.

Если государству удастся возобновить социально-экономическое развитие Северного Кавказа и не только прекратить его «дерусификацию», но и вернуть туда изгнанных оттуда русских, украинцев, армян и представителей других народов, а также превратить его в зону расселения основной части китайцев, переезжающих в Россию, Северный Кавказ останется в составе России в качестве ряда субъектов Федерации, имеющих особые и различные права, а не в качестве самостоятельного субъекта конфедерации. При этом не вызывает сомнения, что Северная Осетия все равно объединится с Южной, а Абхазия так или иначе воссоединится с Россией.

Весьма существенным обстоятельством будет то, что данное государство неминуемо заимствует часть государственной символики бывшего Советского Союза (как современная Российская Федерация заимствовала, с минимальными переделками, его гимн) — возможно, вплоть до названия — и будет рассматривать себя как полноправного преемника царской России и Советского Союза, оценивая нынешнее состояние России как относительно кратковременный провал.

Израиль, Кипр и Черногория к 2020 году станут ассоциированными членами нового государства с возможным присоединением через 10–15 лет.

Население Еврейской автономной области угрозой массовых беспорядков не допустит ее переименования в Китайскую, так как преимущественно проживающие там китайцы захотят всеми силами сохранять свою русскую специфику.

6.2. Основные конкурентные преимущества и недостатки

Преимущества и недостатки будущей России практически невозможно предвидеть в полном объеме из-за очевидной неопределенности нашего будущего развития даже в рамках описанного сценария. С уверенностью можно говорить лишь о наиболее фундаментальных чертах России, которые наблюдаются в настоящее время и вряд ли кардинально изменятся в ближайшие полтора десятилетия.

При этом черты, воспринимаемые нами сегодня как ее конкурентные недостатки и проблемы, последовательным проведением должной государственной политики могут быть превращены в источник весьма существенных конкурентных преимуществ.

Главная формальная черта России — ее колоссальное внутреннее разнообразие, включая этническое и культурное. С одной стороны, оно позволяет находить ответ практически на любую внешнюю потребность, с другой — постоянно угрожает сохранению ее целостности.

Носители русской культуры, получившие, что не менее важно, традиционное российское образование, развивающее способности к самостоятельному мышлению, отличаются повышенной склонностью к творчеству. Эта склонность может быть сверхэффективной движущей силой, однако она же может, с одной стороны, разрушать традиционные системы управления, а с другой — вызывать протест против них, опасный и для общества в целом.

Общее нежелание заниматься рутинным трудом при должных усилиях государства может быть источником непрерывного технологического прогресса, однако без этих усилий оборачивается разгильдяйством и повсеместным снижением эффективности.

Принципиальным ограничением российского развития (несмотря на свою самоочевидность, по-прежнему непостижимым для значительной части российских аналитиков) представляется то, что Россию можно вести только туда, куда она сама может пойти, и при этом туда, где она категорически необходима миру.

До сих пор остается открытым главный, ключевой вопрос: какая Россия и для чего нужна миру? В чем именно заключается та его потребность и в особенности та потребность лидеров мирового развития, которую мы — в том числе и уже в своем сегодняшнем, весьма незавидном состоянии — можем удовлетворить гарантированно лучше других?

Сегодня представляется вполне очевидным, что Россия — по крайней мере, в ближайшем будущем — не только не может, но и не должна быть глобальным экономическим конкурентом и военной угрозой. Конфронтация обессиливает; поэтому российская экономика должна встраиваться в мировые кооперационные связи, в том числе в случае необходимости (и возможности) используя самую грубую силу, но исключительно в целях достижения взаимовыгодного и взаимоприемлемого, конструктивного сотрудничества. Лишившись в результате поражения в «холодной войне» собственной технологической пирамиды, наша страна должна на первом этапе своего возрождения использовать все сохраняющиеся возможности по интеграции в качестве жизненно необходимых звеньев в технологическую пирамиду развитых стран.