Реванш (СИ)

- Ты не переживай, я лишь возьму своё и уйду. У меня дела. Много дел! – важно ответил Лафейсон, перекинув хрустальный шар, который Тор вначале и не заметил, в другую руку. Неудивительно, ведь громовержец пристально вглядывался в самого Локи, а не в то, что тот держал в руках. В нём с трудом можно было узнать прежнего Локи. Понятно, что годы, проведённые во мраке, не украсили его. Трикстер выглядел куда старше, чем полагалось. Что уж говорить о его душевном состоянии. Тор вдруг ужаснулся от мысли, что же они все сделали с его братом.

- Когда мне сообщили о твоём побеге, я тут же направился сюда, - Тор махнул Мьёллниром в сторону дверей хранилища.

Локи несколько напрягся. Сейчас он любое движение воспринимал, как возможную атаку. А когда перед носом размахивают молотом – это вызывает неприязнь, если не опасения.

- Всё-таки сообщили, - безразлично сказал трикстер, но в душе надеялся, что громовержец продолжит рассказывать, как же догадались о его исчезновении. Увы, Тор его надежд не оправдал. Неужели, в коем-то веке он перестал быть предсказуемым?

- За столь короткий срок своей свободы ты успел лишить жизни десятерых…

- Внесу поправку: этих четырёх, - Локи покосился на обгоревшие тела и поморщил нос, зрелище всё же было неприятным, - я пальцем не тронул.

Разговаривая с братом, Лофт надеялся выиграть время для обдумывания своих действий и, что не маловажно, для накопления растраченных сил. Без своей истинной мощи он не сможет сейчас просто взять и выйти за двери - ему никто не позволит. А сражаться сразу с двадцатью воинами задача непростая и очень рискованная. Убить, возможно, его не убьют, но точно упрячут обратно, в этот раз окончательно лишив сил.

- В любом случае - это не снимает с тебя ответственности за содеянное! – крикнул Тор. Он не представлял, как донести до брата хоть какой-то истинный смысл.

- О какой ответственности ты говоришь? Я ни перед кем ни в чём не ответственен. Как сказал суд, который так гуманно приговорил меня к тёмной вечности, я больше не являюсь асгардцем. Хотя, если вспомнить, я никогда им и не был! – сжав кулаки, отозвался Лафейсон. Он не признавался даже самому себе, что до сих пор испытывает нестерпимую боль за тот обман, в котором прожил практически всю жизнь. И эта боль грызла его изнутри. Нельзя показывать свой гнев, рано. Разжав пальцы, Локи взглянул на свою ладонь. Она посинела, как и другая. Выходит, злость придаёт силу. – Знаешь, наш могучий Тор, за что я готов взять на себя ответственность? За уничтожение Мидгарда.

- Никогда, - покачал головой громовержец, вдруг замечая, как полы начинают леденеть. – Этому не бывать!

Трикстер хотел сказать что-то в ответ, но запнулся на полуслове. Застывший взгляд его смотрел куда-то вверх. На мгновение Тор увидел промелькнувшую в глазах брата теплоту и любовь. Громовержец оглянулся. В дверях на ступенях стоял Один Всеотец. На лице его тоже промелькнула гамма чувств. Не мог Один не любить Локи. Он вырастил его, обучил многому, давал наставления. Трикстер был ему младшим сыном. Другой вопрос: кто был в любимчиках. Но какое сейчас это имеет значение?

- Локи, верни хрустальный шар, - потребовал стальным голосом Всеотец.

Лафейсон покрутил шар в руках, подбросив один раз в воздух, и глянул на ещё прибывших стражников. Теперь сбежать шансов не оставалось… если ты один. Рассмеявшись и кинув ненавидящий взгляд на Тора, Локи сделал несколько шагов назад, словно готовясь к чему-то. Тор крепче взял молот и приготовился, сам не зная к чему.

- Брат, отдай шар, - повторил приказ отца громовержец.

- Я тебе не брат! – выкрикнул Лафейсон и в туже секунду обрушил на заклятых врагов ледяной смерч.

Стража кинулась к нему, обнажив мечи и тут же столкнулась с весьма серьёзным препятствием: вместо одного Локи перед ними было уже двадцать. Какой из них настоящий не знал никто, а по прошествии нескольких минут выяснилось, что трикстеру всё же удалось уйти неведомо как.